ФотоГРАФ

    (Продолжение. Начало в номерах за пятницу с №76 за 2007 г. и в №1, 11, 13, 15, 17, 19, 21, 22, 24, 26, 28, за 2008 г.)

    Внизу уже ждал автомобиль, закрепленный администрацией знаменитого фотофорума за победителем. Словоохотливый водитель "Мерседеса" трещал не переставая, успевая в то же время следить за показаниями прибора GPS, своевременно предупреждающего о возникающих на дороге пробках и о том, как их лучше объехать. Он красочно живописал, какой замечательный город Амстердам, который, в отличие от остальной, загнанной в чопорные рамки приличий и условностей Европы, всегда был и по сей день остается городом с весьма свободными нравами. Городом, где известные всему миру кварталы "красных фонарей" мирно сосуществуют с клубами для людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, а продажа марихуаны или гашиша разрешена законом. Городом, где разношерстным туристам предлагают экскурсии по местам недавних громких убийств и где королевский дворец сначала был зданием муниципалитета, а теперь трансформировался в филиал Музея восковых фигур.

    Остановить каким-то образом это словоблудие было практически невозможно, и Голицын был вынужден смириться с неисчерпаемым фонтаном исторических справок. Наконец прибыли к офису World Press Photo, и Александр с облегчением вырвался на свежий воздух. Водитель вслед кричал, что он припаркуется за углом, а Саша в кармане показывал ему фигу и злорадно прошипел: "На фиг, на фиг! Идите к терапевту!.. Уж лучше я на такси буду ездить".

    Вежливые до безобразия девушки спросили, кто он такой. Александр подал свой паспорт. Когда его идентифицировали, опять начались словесные упражнения типа "О Боже! Как мы рады! Наконец-то мы воссоединились с победителем!". И так далее и тому подобное. В конце концов всучили целую кучу бейджиков и пригласительных билетов, красиво упакованных в фирменные конверты. Фотографы, толпившиеся у стойки регистрации, по очереди подходили пожать руку. Некоторые, вооруженные цифромыльницами, фотографировались с ним на память. "Немедленно прекратите это безобразие, а то я чувствую себя борзой на выставке", - взмолился Голицын.

    Его выручил член жюри конкурса и руководитель фотоагентства Panos pictures Эдриан Эванс. Он позвал Сашу посмотреть, как ложится музыка на его слайд-фильм. Первые два дня после официального открытия форума полностью посвящены творчеству победителей. Каждый из них заранее присылает диск с фотографиями, которые собирается представить на суд собравшихся фотографов и студентов местной академии художеств, для которых это замечательный мастер-класс. Эдриан сказал, что руководство взяло на себя смелость самостоятельно подобрать музыку, но если автор против, то можно без проблем все поменять. Но Голицына все устроило. Какую еще музыку можно наложить на это кровавое месиво, кроме баховского органа? На том и порешили.

    Наконец-то обнаружилась закадычная подружка - Хайди Дрекслер из "Штерна". Она тут же взяла Александра в оборот. Обнялись и расцеловались, а после сплошные вопросы: "Как там Софи? Как назвали вашего мальчишку? Почему тоже Александром? Как идут дела с оформлением гражданства во Франции?" Она не успевала выслушать ответ и тут же выстреливала новым вопросом. Саша схватил ее за руку и потащил на улицу. У входа в офис функционировала кафешка. Столики стояли прямо у канала. Внизу плескалась грязнющая вода и плавала всякая всячина - от использованных презервативов и коробок из-под молока до деревянных деталей от плавсредств.

    Пили кофе, который чернее, чем вода в канале, и Голицын потихоньку отвечал на все вопросы. К каменному бордюру канала причаливал народ, на самых что ни на есть экзотических "корытах". Тут и списанные военные катера из Советского Союза, выкрашенные камуфляжной краской и грозно рычащие мощными дизелями, и какие-то несуразные плавающие "скворечники", как будто только что сколоченные на уроке труда. Наконец выплыло нечто совершенно не поддающееся описанию. Это нужно было видеть. Народ побросал свой кофе и ломанулся к краю канала, чтобы насладиться фотографированием местной экзотики: из-под моста медленно выгребался квадратный плотик шириной метра три и длиной метра четыре. На плотике вповалку валялись человек семь. Позы их свидетельствовали о том, что они очень бурно провели ночь. Они были все в пестрых косичках и пирсинге и не обращали никакого внимания на окружающую действительность. Трудно даже сразу понять, кто из них парень, кто девушка - воинствующий унисекс. Те, кто мог шевелить конечностями, сосали из бутылок пиво. Сзади (или спереди, поди разбери) к плотику каким-то образом приделали моторчик. Моторчик мирно ворковал и толкал плотик куда глаза глядят, никто в этот процесс не вмешивался. Замечательная картинка.

    Через некоторое время всех позвали в зрительный зал на презентации победителей в номинациях. Слайд-проектор показывал картинки, зал шумно аплодировал. Что может быть весомее, чем признание твоего мастерства коллегами по цеху? Да ничего! Когда закончился показ фотографий Александра, весь зал встал и аплодисменты не прекращались до тех пор, пока Голицын не вышел к экрану и не поблагодарил, поклонившись, коллег.

    На этом дневная порция обязаловки была закончена. Вечером предстояла еще посиделка со спонсорами конкурса и вручением призового фотоаппарата, а пока можно было расслабиться. Саша позвонил фотографу из агентства, который жил в Амстердаме и работал по Нидерландам и Дании. Чех по имени Штефанек чертовски обрадовался и предложил встретиться в старом районе, где проходят улицы Ньивезейдс-Фоурбургвал и Аудезейдс-Фоурбургвал. Там есть замечательный пивнарь в виде старинной мельницы. Хайди не заставила себя долго упрашивать и с удовольствием согласилась составить компанию. Водитель личного "Мерседеса" стоял в ожидании

    команды и быстро сориентировался по прибору GPS, как наилучшим образом доставить пассажиров - минуя пробки и кратчайшим путем.

    Внутри мельницы все исключительно деревянное, кроме людей и медных приборов со старинных кораблей. Дубовые столы и лавки рядом со столами, дубовая стойка бара. Между столами ходили огромного роста местные жители в одежде моряков. На них были полосатые тельняшки и толстые холщовые штаны изрядной замызганности. На голове синие береты с белым помпончиком. Но главная красота была естественного происхождения. Это, разумеется, шкиперские бородки. Они такие правильные, что возбуждают мысли о наклеенном реквизите, но ничего подобного - можно подойти подергать, что и сделала Хайди, с разрешения моремана, разумеется. Штефанек сказал, что он угощает, и принес первые три кружки пива и деревянную миску с креветками. Пиво в этом заведении живое, неосветленное, трех степеней плотности: тройка, пятерка и семерка. Местный пипл обычно употребляет напиток, исполняя так называемую "горку". Это значит: тройка - пятерка - семерка, потом вниз - семерка - пятерка - тройка. Потом рога в землю или мордой в салат. "Горка" - это такое подлое дело, что нужно быть бдительным, потому что эти жалкие креветки, хоть они и крупные, не в состоянии нейтрализовать такое количество эля.

    Опять Александру пришлось вспоминать иракскую эпопею. Правда, под пивко это уже было гораздо легче. Штефанек и Хайди сидели раскрыв рты. Достигнув вершины "горки", решили остановиться, потому что очень хотелось кушать и нужно было оставить порох сухим до вечерней посиделки со спонсорами. Разгребая вырубившихся пивососов, выбрались на свежий воздух. Пошли в ресторанчик, который имел наглость назваться итальянским, но этим там и не пахло. Чернявые официанты с языком Данте Алигьери явно не дружили и, стыдливо потупив глаза, признались, что они только косят под "Скуадру адзурру", а на самом деле румыны. Но кто соблазнится на румынскую кухню? Псевдоитальянская жратва тоже была так себе. Оставалась надежда только на спонсорскую вечеринку. Немного развлек, как всегда, живописный старый город. Его странные, накренившиеся в разные стороны отдельные дома и целые улицы невольно вызывали вопрос: а как могут в них жить люди? В таких кривых и узких, как будто пьяных строениях. Возможно, зодчие их проектировали, предварительно под завязку набравшись пива? А все объясняется очень просто, стоит лишь обратиться к истории. Строители Амстердама с боем отвоевывали у воды каждый квадратный метр пространства, и все дома в городе стоят на сваях, на много метров уходящих в толщу зыбкой илистой почвы дельты реки Амстел. Понятно, что при таком дефиците и, следовательно, при такой стоимости земли здесь нет и не может быть широких улиц и просторных особняков. К тому же в старину от ширины фасада здания в Амстердаме напрямую зависел налог на недвижимость, поэтому дома стали строить "вглубь", а зачастую еще и "наискосок" - если крайний в ряду дом стоял на набережной в форме угла. Сегодня по ширине фасада можно определить, насколько бедная или богатая семья жила в этом доме. В начале канала Сингел, например, можно полюбоваться на самый узкий в мире дом, шириной всего в один метр.

    По набережным старинных каналов можно бродить до бесконечности, но нужно было добираться в центр города на вечеринку. Голицын вызвонил по сотовому телефону водителя, который, как Сивка-Бурка, возник в указанном месте (с помощью Штефанека) буквально через десять минут.

    (Окончание следует.)

    Владимир ПИРОГОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/22661/