ФотоГРАФ

    (Продолжение. Начало в № 76, 78, 80, 82, 84, 86, 88, 90.)

    Калейдоскоп событий крутился с бешеной скоростью - просто рябило в глазах от пестрых военных мизансцен. Когда адреналин перестал выделяться лошадиными дозами и практически весь стек в ботинки, разум освободился от его наркотического воздействия. В уши, забитые пылью, висящей в воздухе, и фонтанами штукатурки, которые вышибают пули, ударяясь о стены, ворвался клубок звуков. Это жуткая какофония, состоящая из шума выстрелов, криков и стонов раненых, визга перепуганных женщин и плача детей. Александр обнаружил себя стоящим на коленях рядом с агонизирующим арабом. Руки Александра профессионально сжимали на весу фотоаппараты. Они хоть и железные, но лучше все-таки лишний раз их не ронять на землю. Он аккуратно положил камеры рядом с собой и осмотрелся. Все как будто замерло в немой сцене: мужчины окружили его и квадратными от ужаса глазами смотрели на лежащего товарища, они были просто парализованы и находились в шоковом состоянии. Женщина в черном балахоне непрерывно просила у Аллаха какой-либо помощи и рвала на себе волосы. Она стала дергать лежащего за босые ноги и уговаривать не бросать ее на произвол судьбы. Это, видно, была его жена.

    Голицын осторожно осмотрел голову раненого. У того была раздроблена нижняя челюсть, она представляла собой сплошное кровавое месиво. Взрывом выдрало из стены камень, и он угодил в бедолагу. От этого удара также пострадала гортань, она сильно отекла, и бедняга не мог дышать, уже посинел и конвульсировал. Нужно было принимать решение, и срочно. Или мужик даст дуба и все старания и риски псу под хвост. Саша сжал зубы. "Ну почему мне вечно выпадает какая-то херь?" - раздраженно подумал он, доставая из кобуры перочинный ножик. Краем глаза он сфокусировался на знакомом профиле и заорал: "Софи, мать твою! Ты где должна быть? В машине сидеть по-моему? Дай твою авторучку!". Охранники и Наиль были рядом, это придавало дозу уверенности. Размышлять было некогда. Александр большим лезвием отрезал переднюю часть цилиндра авторучки, куда обычно вставляется стержень. Потом открыл другое лезвие, поменьше, которое больше подходило по ширине под диаметр изготовленной трубки. Отдал камеры Наилю, а сам взгромоздился на раненого, чтобы прижать его к земле, иначе он помешает своими конвульсиями. Аккуратно прицелился лезвием между щитовидным и перстиевидным хрящами, чтобы пробить отверстие, причинив минимальный ущерб. Повреждается при умелых действиях только коническая связка, которая потом восстанавливается. Женщина рассвирепела, она с кулаками кинулась на фотографа, не понимая, что он собирается спасти ее мужа. Пришлось вспомнить самые отборные ругательства на ее родном языке, объясняя, что он собирается делать. Мужики схватили ее за волосы и с большим трудом нейтрализовали.

    Саша ударил правой рукой по ножу, и лезвие с хрустом прошло межхрящевое пространство и гортань. Перед этим он обмотал большую часть лезвия бинтом, оставив жало длиной около полутора сантиметров. Было много крови, но, взяв изо рта приготовленную трубку, Голицын успешно вставил ее в отверстие, при этом плотно придерживая кадык. Раздался долгожданный свист воздуха. Мужик задышал. Пот градом лился с Александра. Возможно, это был адреналин в чистом виде. Тетка кинулась, сметая преграды на своем пути. "Какая страшная сила эти бабы", - подумал Саша устало. Перенапряжение ушло, и он весь сдулся. "Сейчас бы засадить граммов двести", - размечтался он, - так где ж их взять?".

    "Не бойся, не помрет твой кормилец, все позади. Сейчас приедут медики и увезут в госпиталь. Уже вызвали по рации". Действительно, через несколько минут подъехали американцы на машине скорой помощи. Саша все боялся отпустить трубку, и санитар силой отобрал ее: "Мистер, мистер, вы сделали все, что могли, и даже больше. Не каждый в состоянии провернуть такую операцию. Вы по сути дела спасли ему жизнь. Очень квалифицированно, давайте к нам на контракт! Такие люди нам нужны!". Подошел офицер и отдал честь: "Я в курсе происшедшего, сэр! Вы вынесли раненого в безопасное место и оказали сложную медицинскую помощь. На такие действия решится не каждый санитар. Для меня большая честь пожать вашу руку!"- он снял перчатку и протянул пятерню. Они с чувством зафиксировали взаимное уважение и обменялись визитками.

    Софи уже обаяла офицера, отвечающего за работу с прессой, который понятно изложил ей суть происходящего. Вся эта заварушка имела чисто меркантильную подоплеку. В свое время часть иракской армии героически сложила оружие, отказавшись воевать. В том числе и высшие армейские чины. Их уволили не насовсем, выдавали за такие позитивные действия прикормку в размере 800 зеленых американских рублей. Деньги выдавались только в Багдаде и только в одном месте. Там же отстегивали бабло и строителям, восстанавливающим разрушенные строения по всей стране. Можно, но трудно себе представить, какие грандиозные образовывались очереди! И тут вдруг оказалось, что строителям платят больше! Им в одни руки отсыпают по штуке баксов, и более того: в кассе нет денег, и выплаты военным решено приостановить! Вот и "понеслась страна по кочкам". Сами себе создали проблемы. Пришлось срочно пообещать продолжить выплаты и оказать медицинскую помощь сотням раненых, а десятку-другому погибших выплаты больше вообще не понадобятся - экономия налицо! Наиль, постоянно общающийся с согражданами, сообщил, что иракцы уверены: американские власти специально провоцируют подобные выступления, чтобы разрядить внутреннее взрывоопасное напряжение толпы и промониторить уровень недовольства населения новым режимом.

    В этот раз всех удалось умиротворить. Людей построили в цепочку по одному под присмотром дула автомата и велели ждать.

    После пережитого в душе Александра образовалась космическая пустота, которую невозможно было заполнить даже литром водки. В ногах ощущалась предательская слабость и тупая тяжесть. Кругом галдели возбужденные арабы. Они восхищенно цокали языками и показывали пальцами на Голицына, делясь подробностями происшедшего с вновь и вновь подгребающими любопытными. Наиль отгонял их, как назойливых мух.

    "Послушай Алекс, валить надо. Дальше здесь оставаться небезопасно. Подтянутся какие-нибудь террористы. Сейчас в Багдаде полно ваших чеченцев и других спецов. Шум был на всю округу, минут через десять нарисуются. Больше двадцати минут-получаса на одном месте нельзя находиться. Поехали ко мне домой. Это ближе, чем до гостиницы, надо уже передавать карточки, а то конкуренты не дремлют!"

    Все время кажется, что ты что-то потерял. Осмотрелись. Все железки и стекла на месте. Дошли до машин. Софи решила ехать в гостиницу и там отписываться. И еще она устала от пережитого, и у нее был стресс. Девушка требовала, чтобы его срочно сняли или хотя бы вечером. Она просила Сашу больше не геройствовать, потому что он ей очень дорог. Как реликвия. Как последний из тупых джентльменов, которые подставляют собственную задницу непонятно ради чего. Охрана скисла, узнав, что Саша собирается ехать к Наилю. Они начали усиленно гундеть, что это небезопасно и вообще запрещено так долго находиться в городе. Нужно срочно нырнуть за блокпосты. Пришлось на пальцах объяснять, в чем состоит необходимость визита к Наилю. Важно не только снять, но и быстро передать материал. Картинки чего-то стоят только после того, как они встанут на ленту новостей. Смирились.

    Помчались, как ужаленные в задницу. То и дело подскакивая на обломках камней, покрывших проезжую часть благодаря стараниям митингующих. Невозможно было отсмотреть карточки на мониторе, жуткая тряска активно этому препятствовала. Отложили до остановки.

    Мать Наиля Надежда Викторовна очень обрадовалась, долго рассматривала Александра, держа его голову в вытянутых руках. Она была рада поговорить по-русски, хотя, как и Наиль, объяснялась с очень сильным акцентом. "Красавец, как и в прошлый раз, когда заезжал перед отъездом. Не меняешься. Даже грязь и кровь тебя не портят. Питаешься, видимо, исключительно женскими сердцами? Из тебя бы получился классный араб! Только усы чуть побольше отпустить и животик покруглее отрастить!" - она принесла мокрое полотенце и стала тихонечко вытирать следы крови с лица и шеи Саши. Надежда Викторовна очень расстроилась, когда узнала о происшедшем, и всплакнула. Тихо и горестно. Просто слезы лились из ее глаз, катились крупными каплями по щекам и попадали в рот. Она облизывала губы и шмыгала носом, говорила, что когда-нибудь это добром не кончится. Потом ушла заваривать фирменный иракский чай. Он действительно весьма необычный. Чтобы попотчевать им своих клиентов, большие рестораны в Багдаде нанимают специально обученных людей, а маленькие приглашают торговцев с улицы. Точки разливальщиков чая расположены на каждом углу, как бочки с квасом в Москве в советские времена. Местный чай действительно замечательное средство утоления жажды. Сам напиток невероятно чифирообразный. Он очень черный и густой. А сахару в него вдалбливают столько, что непонятно, в соответствии с какими законами химии он там растворяется в таких-то количествах. Пьешь его и думаешь: не путевка ли это к сахарному диабету? Секреты приготовления чая умельцы хранят так же строго, как мастера по изготовлению скрипок хранят секретные рецепты лака, и если не передают по наследству, то уносят в могилу. Максимум, что вам позволят увидеть, это кусок прессованного брикета в начале и готовый продукт в конце. Чай подают в маленьких стеклянных стаканчиках на специальных блюдечках небольших размеров. Пока пили чаек, Александр выдернул из камер карточки памяти и согнал с них картинки в компьютер, потом сделал то же самое с карточками Наиля, который в это время во дворе правильно расположил спутниковую антенну в соответствии с сигналами индикаторов подсказки.

    (Продолжение следует.)

    Владимир ПИРОГОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/20857/