ФотоГРАФ

    (Продолжение.

    Начало в № 76, 78, 80, 82, 84, 86.)

    Протекторы широченных шин фирмы "Данлоп" шлифовали творение асфальтоукладчиков, вздымая красную пыль и постреливая изредка в преследователей мелкими камушками. Колеса стремительно крутились, как шестеренки неумолимой машины времени, которая переносила в своем чреве путешественников в прошлый, а то и позапрошлый век. Позади осталась цивилизация и вместе с ней горячая вода в кране, сотовая связь и безопасные прогулки по вечерним улицам. Впереди грязь и антисанитария, вода, больше похожая на сок с мякотью и непригодная даже для умывания. Багдад стал печальным и непригодным для посещения местом, городом, как и вся страна, застрявшим в жутком безвременье. Просто натуральная "зона" из известного произведения братьев Стругацких. Зона, пребывающая в коматозном оцепенении, прерываемом только канонадами взрывов, сериями террористических актов и хаосом революции. Теперь Багдад - это город ночных обстрелов американских блокпостов, город нищих попрошаек, постоянно хватающих тебя за штаны и готовых разорвать вместе с портками - когда не получают ожидаемого, они начинают визжать и размахивать руками, притягивая всеобщее напряженно-неприязненное внимание соотечественников.

    Километров за восемьдесят до Багдада дорога с разбегу врезается, рассекая его пополам, в небольшой городок Рамали - один из центров непримиримого суннитского сопротивления. Это настоящий Бермудский треугольник - в нем пропадает каждая десятая машина, пропадают люди, пропадают деньги из карманов, когда просто ходишь по улицам. Охранники заиграли желваками, их глаза стали напряженно-колючими, они перестали отвечать на вопросы. Перед самым въездом в город машины остановились, не договариваясь, видимо, это отработанная процедура. Бывшие спецназовцы вышли на воздух и дослали патрон в патронник, поставив после этого свои Калашниковы на предохранитель. Напряг спал только после того, как позади остался знак об окончании населенного пункта. Все заулыбались, кадыки перестали сновать вверх-вниз, подобно затвору винтовки.

    Александр достал смартфон и нашел в сохраненных записках любимые "грязные ругательства", чтобы освежить их в памяти. Зарябила в глазах арабская вязь. Военные, проявив живой и неподдельный интерес, попросили поделиться накопленными знаниями. Голицын долго объяснял, как это лучше записать по-английски, чтобы потом поточнее воспроизвести. Охранники вовсе не шутили - им действительно это нужно было для работы. Когда продираешься с охраняемым объектом через толпу, крутое словечко бывает очень- очень впору, чтобы эффективнее расчистить путь.

    Записали по несколько крутых и легко произносимых словечек. Потом всю оставшуюся дорогу немилосердно крыли друг друга для закрепления выученных уроков.

    Пролетев по пыльным улицам Багдада, колонна из трех джипов затормозила у гостиницы "Палестина". Въезд на территорию был перекрыт бетонными плитами до самого блокпоста, где американские военные проверяли документы и досматривали машины и багаж. Натасканные собаки быстренько и деловито обнюхали сумки с аппаратурой и одеждой, разочарованно исподлобья сверканули белками умнейших псиных глаз и, виновато облизнувшись, приняли позу готовности у ботинок кинологов.

    Странные вопросы иногда задают американские офицеры: "Какова цель вашего визита?". Посмотрел ведь удостоверение информационного агентства, аккредитацию МИД. "В Тигре искупнуться и на бетонной набережной позагорать, ети твою мать!" - чуть было не вспылил Голицын, но вовремя вспомнил, какие большие проблемы у этих чуваков в форме с чувством юмора, и решил "не дергать кота за хвост".

    - Работать! - резко выплюнул он и поднес к самым глазам офицера удостоверение, так что тот был вынужден несколько отпрянуть назад. - Неужели не понятно, для чего приезжают журналисты? - начал закипать Голицын, про себя подумав: "Вот примерно такой сверхосторожный урод, необычайно переживающий за целостность своей толстой задницы, и пальнул по пятнадцатому этажу гостиницы, где стоял с видеокамерой 35-летний Тарас Процюк, из пушки своего "Абрамса".

     Обстановку разрядили вовремя подошедшие охранники и Софи с Шухратом. Вопрос был исчерпан, все подались устраиваться. Саша еще раз остановился и, задрав голову, смотрел на злополучный балкон. Были заметны следы обстрела, случившегося 8 апреля 2003 года. Он закрыл глаза, и воображение услужливо воспроизвело кровавые события: американцы зашли в Багдад, были слышны непрекращавшиеся автоматные выстрелы, воздух сотрясали извержения из пушек "Абрамсов". По городу бегать было опасно - обязательно кто-нибудь подстрелит, не те, так другие. Все снимающие решили "отстреляться" из окон, с балконов и с крыши, хотя и это было небезопасно - по стенам то и дело щелкали шальные пули, отколупывая куски облицовочной плитки. В коридорах гостиницы повисла белесая противная пыль от известки. Она нагло щекотала ноздри, заставляя регулярно чихать, аппаратура покрывалась пленкой грязи, светофильтры приходилось чистить через каждые десять минут.

    Голицын с фотографом из "Магнума" (французское фотоагентство) взобрался на крышу и телевиком в 300 мм с дополнительно пристегнутым екстендером, удлиняющим фокусное расстояние, снимал, как "Абрамсы" утюжат мост через реку Тигр. Вдруг одна из "железяк" тормознула прямо на мосту напротив гостиницы. Дальше все было как в кошмарном сне: разворачивается башня, поднимается ствол пушки, потом совсем плохо - как ё-пп-р-с-т! Мощный динамический удар по мозгам, разрывающий ушные перепонки, гостиница всем телом вздрогнула от ужаса, ее передернуло, как при землетрясении. Александр едва не рухнул с крыши - полуметровый бордюрчик спас, на него упал. Одна камера улетела метров на пятнадцать, другая, ремешок которой был надет на шею, ударилась о спасительный бордюр. Спасибо фирме "Кэнон" - крепкими делает профессиональные камеры, практически не пострадали, если не считать ссадин и зазубрин на латунно-магниевых body. Потом жуткая и густая, как кисель, тишина, потом звон и боль в ушах и шоковое состояние. В мгновение ока скатились по металлическим поручням лестницы и с сердцем, сжимающимся от плохого предчувствия, пронеслись туда, где кучковались "телеки" со своими пишущими собратьями. Тарас лежал без сознания среди груды кирпичей и обломков дерева, его осторожно извлекли и положили в соседней комнате. Кто-то по спутниковому телефону пытался связаться с военными, чтобы объяснить, что обстреляли журналистов, женщины рыдали. Потом выяснилось: тяжело ранен еще один оператор - испанского телеканала Telecinco Хосе Коусо. Оба парня скончались от полученных ран, не доехав до госпиталя.

    Информационное агентство Reuters в официальном заявлении выразило непонимание действий американских военных, в нем говорилось следующее: "Cлучившееся ставит под сомнение мотивы, которыми руководствовались наступающие американские войска, хорошо знавшие, что эта гостиница "Палестина" является основным местом проживания почти для всех иностранных журналистов в Багдаде".

    Американцы настаивали, что открыли огонь в ответ на гранатометную стрельбу, но все присутствующие журналисты заявили, что, кроме антитеррористов, никто не стрелял. После этого всех отозвали по домам. В результате пережитого стресса работать было невозможно. Прислали свежую бригаду.

    Потом были жутко трагичные похороны в Киеве, на которые съехались журналисты со всех республик. Во всей Украине не найдется столько горилки, чтобы залить такое горе. Почти месяц Александр не мог заснуть без чекушки, пока не наступило долгожданное отвращение к алкоголю.

    Плечом к плечу с "Палестиной" стоит отель "Шератон", оба "гостеприёмных" здания похожи на два торчащих клыка.

     Весь гостиничный комплекс с двумя бассейнами огражден высокой стеной, окутанной несколькими рядами колючей проволоки. Попасть на территорию комплекса можно, лишь пройдя по длинному коридору из бетонных блоков, в конце которого тебя приветствует темное дуло американского танка. Сама по себе гостиница так себе - ничем не отличается от среднестатистического азиатского стандарта. Все те же гипертрофированно вежливые служащие на ресепшене и до неприличия услужливые "бои". Такие же, как и в старых советских гостиницах, подслушивающие устройства и видеокамеры, стыдливо замаскированные под элементы отделки. Странно, но после свержения диктаторского режима Хусейна демократичные американцы почему-то не решились предоставить гостям отеля возможность оставаться наедине с собой. Стараясь не выглядеть бестактно, подходя к унитазу, приходится каждый раз приветливо улыбаться в видеокамеру, расположенную в пустом патроне от лампы. На потолке, прямо над головой. Номер в гостинице стоит 100-150 долларов. Александр поселился в двухместном люксе вместе с Шухратом, а Софи поместили в отдельный апартамент за 150. В соседних номерах расположились охранники. Всем раздали радиостанции "Уоки-токи" - связь не должна прерываться ни на минуту, запасные аккумуляторы подзаряжались заблаговременно.

    Всех удивили двое полицейских, которые мирно дефилировали в холле отеля, держась за руки, как детсадовцы на прогулке. Софи хихикала и спросила, не гомосеки ли они случаем. Саша пожал плечами: дескать, кто его знает. Ситуацию прояснили охранники, которые изучили местные нравы и законы вдоль и поперек. Действительность оказалась куда прозаичнее разнообразных смелых предположений - просто так им предписывает устав службы!

    "Хм", - подумал Голицын и вспомнил слова из "аквариумной" песенки: "И нет прекрасней дружбы мужчин - Один из всех и все, как каждый. Плечом к плечу нам вместе не стыдно".

    (Продолжение следует.)

    Владимир ПИРОГОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/20692/