Владимир Тюпин: В колониях больные сифилисом истекают гноем

    Фонд защиты и содействия молодежи «Оазис» — организация в какой–то степени особенная. Она отстаивает и защищает права сексменьшинств в стране, где большая часть населения является мусульманами. А ислам, впрочем, как и другие религии, отрицательно относится к данной группе людей. В этом уникальность фонда. В Кыргызстане НПО, подобных «Оазису», больше нет. Наверное, и во всей Центральной Азии такие общественные организации насчитывают единицы.
    Фонд проводит большую работу среди представителей сексуальных меньшинств по профилактике заболеваний ВИЧ/СПИДом, скорость распространения которых в нашем регионе вызывает озабоченность во всем мире. Учитывая, что республики Центральной Азии традиционно отличаются высокой рождаемостью, опасность заражения чумой ХХI века сотен тысяч граждан в ближайшие годы более чем вероятна. Проблема усугубляется тем, что в странах переходного периода на довольно низком уровне находится сейчас медицинское обслуживание.
    В прошлом году при поддержке Фонда «Сорос—Кыргызстан» активисты «Оазиса» исследовали положение представителей сексуальных меньшинств в исправительных учреждениях. С ноября по август нынешнего года еще один мониторинг, по сути являющийся продолжением первого, но уже при помощи проекта «Фридом Хаус», они провели в колониях Чуйской области. О том, каково там сегодня заключенным, особенно больным, какие проблемы нужно решать немедленно, чтобы пенитенциарная система не была столь бесчеловечна к людям за решеткой, наш разговор с руководителем Фонда «Оазис» Владимиром Тюпиным.
    — Гомосексуализм почему–то всегда отождествляют с наркоманией и ВИЧ–инфицированными, связь между этими явлениями действительно существует?
    — Это ошибочное мнение, первые пять ВИЧ–инфицированных были зарегистрированы среди гомосексуалов. Но потом выяснилось, что они являлись еще и наркоманами. Однако это как бы не было учтено. На самом деле среди этой группы людей больные встречаются редко. Вот и мы в колониях не выявили среди заключенных — представителей сексменьшинств — ни одного ВИЧ–инфицированного. Среди наркоманов их гораздо больше. Сегодня в закрытых учреждениях находятся 250–260 носителей вируса. Все дело в том, что в большинстве своем наркоманы сексом не интересуются. Их волнуют только наркотики. И в половой контакт они вступают не столько из–за удовольствия, сколько из–за дозы.
    — Вы сказали, что среди заключенных гомосексуалистов не были обнаружены ВИЧ–инфицированные. А может, причина в том, что их плохо выявляли? Ведь не секрет, что в тюрьмах медицинское обслуживание поставлено из рук вон плохо.
    — Да там вообще никак оно не поставлено. Нет даже зеленки, бинтов. Люди просто истекают гноем от сифилиса, а больные туберкулезом гниют заживо. Заходили мы в больницу, видели, чем там лечат. По две витаминки на брата. Всем, независимо, что у них болит. Объясняли нам: вот получили по линии гуманитарной помощи.
    Хорошо, если какие–то лекарства привозят родственники. А так ничего в тюремных лечебницах нет. Но если у человека несколько судимостей, то, как правило, родственники уже не навещают таких заключенных. Проблемой является и плохая информированность как среди больных, так и работников колоний. Некоторые начальники даже не знали о программе замены шприцев.
    — Какие самые распространенные болезни вы выявили в процессе мониторинга?
    — Это сифилис и туберкулез. Туберкулезом болеют поголовно, процентов 70–80 заключенных.
    — Кроме профилактических мер, чем еще можно помочь обитателям таких учреждений?
    — Нужны средства, нужны медицинские препараты, персонал в колониях должен работать квалифицированный. А там лечат такие же заключенные. Кто пойдет работать за такую низкую зарплату? Мы слышали, врачам платят двести сомов, но официально нам говорили, что те получают тысячу сомов. Медперсоналу все приходится покупать на свои деньги, я видел, в каких условиях там живут в общежитиях... Это ужас!
    — А гуманитарная помощь? Наша страна ее ежегодно получает на миллионы долларов. По разным линиям. Да этой гуманитаркой можно каждого жителя республики обеспечить!
    — Она поступает главным образом в женскую и детскую колонии, а до мужских закрытых учреждений доходят уже крохи. Да к тому же вся гуманитарная помощь распродается самими же осужденными. Заместитель начальника одной из колоний жаловался: вот только обеспечили людей обувью, а они уже ходят босиком — вся обувь за забором. Но ведь сам заключенный не понес ее продавать. Выходит, вынесли те, кто там работает. А это могут сделать только сотрудники учреждений. Значит, служба охраны тоже что–то от этого бизнеса имеет.
    — Заключенным нужен больше адвокат, который бы защитил их права, или психолог?
    — Психолог там ничем людям не поможет, а юрист еще в силах что–то сделать. Эта система настолько устоявшаяся, что ее трудно изменить. Без финансовой поддержки не обойтись. А чего мы хотим, если офицеры на этой грязной работе получают в зависимости от стажа и чина не более двух тысяч сомов? Если государство не повернется лицом к пенитенциарной системе, этот бардак будет продолжаться.
    — Отношение нашего общества в целом к сексуальным меньшинствам неоднозначное, даже, можно сказать, негативное. Как переломить сознание людей?
    — Для этого, конечно, в первую очередь нужно время. Необходимо людей просвещать. Объяснять, давать пресс–конференции, выступать на телевидении. Мы часто проводим встречи со студентами, рассказываем о себе. У нас есть два сайта. Люди заходят туда, читают, и мнение о нас начинает меняться. Мы проводили исследования в Иссык–Кульской, Ошской, Джалал–Абадской областях, мнения разделились поровну: “за” и “против”.
    — Мужчины относятся к этой категории людей более негативно, чем женщины.
    — Вы совершенно правильно заметили. Наши исследования в Иссык–Кульской области показали, что женщины более терпимы, нежели представители сильного пола. Это объяснимо. Они как бы отождествляют себя с этим племенем, и им стыдно, хочется уничтожить его.
    — У нас есть случаи образования супружеских пар среди людей с нетрадиционной половой ориентацией?
    — Да, мы имеем порядка двадцати мужских и двадцати женских пар. Это устойчивые пары, прожившие как минимум три года. Есть пары, которые прожили и шестнадцать, и двадцать пять лет.
    — А как относятся к ним друзья, родственники?
    — Прекрасно. Родственники все знают и понимают, хотя некоторые открыто об этом не говорят. Некоторые имеют и обыкновенные семьи, детей и жен. Они ходят друг к другу в гости. В колониях тоже создаются семейные пары. Супруги трогательно заботятся друг о друге. Им даже там многие завидуют. Ведь основная масса тех, кто находится в неволе, страшно одинока.
    — Скандалы, которые сопровождают книгу “Здоровый образ жизни”, показали, что некоторые представители старшего поколения весьма консервативны. А что думают молодые?
    — Молодое поколение к этому относится нормально. Приходит на наши тусовки, дискотеки. Ну а относительно книги, насколько мне известно, моралистов не устраивают два абзаца. Ну изменить их, отредактировать, и конфликт, возможно, будет исчерпан. Все остальное содержание книги — о гигиене, профилактике — это необходимые в жизни вещи.
    — В регионах есть клубы, подобные вашему?
    — Нет. В ноябре фонд открывает свой филиал в Кара–Балте, а на следующий год планируем это сделать в Оше, потом — в Джалал–Абаде.
    — Сейчас вам работается более комфортно, чем раньше?
    — В принципе да.
    Лариса Ли, Елена Скородумова.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/8374/