Не можем не лечить

    В Республиканском ожоговом центре открыли сезон бомжей. 52–летняя Люся, устав от дневных забот, прикорнула на лавочке у автобусной остановки да заснула коротким, но крепким сном алкоголика. Где в это время было глобальное потепление, непонятно, мороз стоял — аж водка стыла в жилах. Это Люсю и подкузьмило — отморозила, болезная, ласты в аккурат до самой середины. Теперь они у нее паранормального сине–черного цвета, с остаточным запахом ядреных носков. Пришлось отвести ей отдельный апартамент, так как аромат вокруг нее такой, как будто скунс обкакался и сдох. В связи с этим все палаты наотрез от нее отказались. Оставшись один на один со своей гангреной и положившись на милосердие врачей, Люся дожидается, пока на обмороженных стопах появится так называемая демаркационная линия и станет понятно, сколько отрезать.
    Как рассказывает врач отделения Каратал Атагулов, с Люсей изрядно пришлось повозиться. Когда заметили, что ее перхоть забегала, пришлось медсестрам стричь бомжиху налысо, при этом коварные насекомые норовили перепрыгнуть на парикмахерш. Позже они сами были вынуждены пройти дезинсекцию.
    Хроника жизни у Людмилы Лечагиной (Люси) стандартная: инфантильность, никчемность, неликвидность, инвалидность. Как сказал бы один известный английский писатель, лицо этой леди не было овеяно дыханием интеллекта.
    — Тем не менее мы не можем не лечить! — говорит Каратал Кенжетаевич, — она тоже человек. Однако на этих бомжей уходит столько медикаментов, перевязочного материала. Ведь они, как правило, поступают надолго. Особенно с общим переохлаждением, когда на их деформированных физиономиях отражаются признаки коррозии всего организма. Большинство из них токсикоманы, все поголовно алкаши. Едят что попало из мусорных ящиков — неисчерпаемого пищевого ресурса человечества. Все лекарства, которые мы тратим на них, могли бы отдать детям. Наши ресурсы ограниченны.
    — Зимой 2002 года через наше отделение прошло несколько десятков бомжей, некоторые из них, выписавшись, попадали к нам вновь, — рассказывает заведующая отделением Кандоолай Сарбанова. — А вот Нелюбин Константин торчит в отделении с февраля прошлого года. За это время мы организовали комиссию, присвоили ему первую группу инвалидности, пробиваем пенсию. Врачи отделения из дома приносят ему одежду, поесть чего–нибудь вкусненького. Второй месяц ждем ответа на наше письмо в Минсоцтруда с просьбой помочь устроить Костю куда–нибудь для дальнейшего существования. Не век же ему здесь куковать! Да и нам койки нужны. Надеемся, что нам помогут.
    Есть у Кандоолай Сарбановны идеи создать проект по лечению и дальнейшей реабилитации и интеграции в общество бомжей, и она была бы очень рада, если бы кто–нибудь откликнулся с предложением помощи в его осуществлении. АУ! МЕЦЕНАТЫ!
    Владимир Пирогов.
    Фото автора.
    

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/5461/