Как заграница учит Родину любить

    “Слишком много мы говорим о том, что надо бороться с рэкетом, взятками и прочими безобразиями, которые творят в отношении простых людей. И кто творит? Те, кто по долгу службы обязан уважать и блюсти международные законы”. С такими словами к нам в редакцию обратился персональный пенсионер, заслуженный строитель КР, лауреат Государственной премии и орденоносец Николай Абрамов.

    Карту на стол!

    — Я, наверное, не единственный, кто пострадал от произвола представителей власти на международных железнодорожных рейсах, — говорит Николай Константинович. — Думаю, вам на это многие жалуются, а еще больше — не жалуются. Но мне все же хочется, чтобы люди на моем примере знали, к чему им готовиться при поездке в ближнее зарубежье…

    Судя по тому, что периодически выплескивается на страницы СМИ, хамское отношение к нашим гражданам со стороны всевозможных контролирующих и проверяющих служб братских (так и тянет взять это слово в кавычки. — Д. О.) союзных республик, давно стало неистребимой нормой. Так и история Н. Абрамова не похожа на что–то из ряда вон выходящее. Однако ему от этого не легче.

    В ноябре 2007 года Николай Константинович поехал в Саратов к старушке–матери на день рождения. Все–таки 87 лет — дата, хоть и не круглая, но очень солидная. Ехать ему довелось поездом Бишкек — Москва.

    — Перед поездкой я специально интересовался, нужна ли миграционная карта, — рассказывает Н. Абрамов. — Мне сказали, что не нужна. И я со спокойной душой отправился в путь. И в самом деле, чего было бояться? Я не нелегальный мигрант, не наркоторговец и зовут меня — не Усама бен Ладен.

    Тем не менее спокойствия Абрамову хватило только до Актобе, когда он пересаживался на другой поезд — Алматы — Москва, проходящий через Саратов. Ему так было гораздо удобнее.

    — Выйдя из своего поезда, я пошел в кассу вокзала купить билет на нужный рейс. Но в кассе сказали, что билета не дадут, потому что у меня нет... чего бы вы думали? Миграционной карты. Я говорю кассиру: “Вот мой билет на поезд Бишкек — Москва, я — транзитный пассажир”. Но кассир ни в какую: отказывает, и все. Пришлось дойти до самого главного специалиста тамошней миграционной службы, и только после моего с ним разговора мне выдали билет на нужный рейс. А ведь многие люди не знают, как нужно действовать в таких случаях и сколько у них потом неприятностей из–за этого.

    Однако злоключения Николая Константиновича на этом не закончились. На станции Уральск все повторилось, правда, с небольшим отличием.

    — В купе ко мне вошел старшина полиции и потребовал все ту же миграционную карту. Я ему почти слово в слово повторил то же самое, что говорил кассиру на вокзале в Актобе. Но полицейский продолжал настаивать на своем. Говорит мне: “Переодевайся сейчас же, и пойдем на выход”. Я думаю: “Ведь билет пропадет, а он стоит дорого”. Но делать нечего — переоделся, вышел в коридор, и жду этого старшину. А старшина, увидев меня переодетым, ушел в другой конец вагона и больше я его не видел — скрылся он от меня. Я понял: тот старшина намекал, что надо дать ему взятку.

    Избирательное право

    В октябре этого года Николай Абрамов снова ездил в Россию. Повод на этот раз был печальным — его матери не стало, и нужно было попасть на ее похороны.

    На кыргызско–казахской границе в Мерке в вагон, по словам Николая Константиновича, проверяющих набилось больше, чем ехало пассажиров.

    — Проверяли нас два часа, а потом ушли, — рассказывает Н. Абрамов. — К нашему купе претензий не было, а вот дальше был какой–то шум. Но во время проверки ходить по вагону запрещено, поэтому я не знаю, что там было — ничего не видел. И вот перед самым отходом поезда в наше купе входит старший лейтенант–пограничник и просит показать мой паспорт. Подаю ему документ, и он спрашивает: “А у вас есть справка, что вы не болеете “свиным” гриппом?”. Я говорю: “Нет”. Он мне: “Тогда мы будем вас высаживать из поезда”. Что интересно, у моих соседей по купе он таких справок не требовал, равно как и не просил предъявить паспорта. Такое вот избирательное право получается.

    Николай Константинович и старлей–пограничник вышли в тамбур, и офицер начал говорить, что без справки, мол, нельзя, и что за ее отсутствие даже беременную женщину ссадили с поезда.

    — В общем, он, я так понимаю, тоже намекал, что надо ему “позолотить ручку”, однако ничего не добился и паспорт мой вернул, сказав на прощание, что уважает мой возраст. А мне 70 лет, и я гипертоник. Но нервы у меня крепкие, да и характером Бог не обидел. А если бы я был трусом, то при моей “болячке” заработать инфаркт или инсульт — плевое дело. Видимо, у той беременной женщины, которую ссадили, нервы тоже были, как канаты. А если бы она родила прямо в поезде на руках того болвана–старлея? Об этом он не подумал? К сожалению, после всех мытарств, я уверен, что такой старший лейтенант не один. Тех, кто обязан чтить законы и защищать людей, но на самом деле их грабит, очень много…

    На обратном пути из Саратова соседями Николая Абрамова по вагону стали молодые ребята–дунгане, которые работали на полях в Саратовской области.

    — Проехали Россию, — рассказывает Николай Константинович, — а на казахской границе у дунган взяли паспорта и стали придираться: печати, мол, на них у вас поддельные. Пограничники запросили по тысяче рублей с каждого, иначе их снимут с поезда. Чтобы от них отцепились, ребята заплатили эти деньги, и печати “поехали” дальше вместе с паспортами. И ехали они так до кыргызско–казахской границы в Мерке.

    В Мерке история повторилась: отобранные паспорта, якобы поддельные печати и по 100 рублей “штрафных” с каждого парня–дунганина.

    — Когда паспорта вернули, и поезд поехал дальше, один из ребят разволновался, — говорит Николай Константинович. — То ли парнишка давно не был дома, то ли “рэкет в погонах” его достал, но он вышел в тамбур покурить. Тут же, как будто нарочно, в вагон вбегает солдат–пограничник и говорит: ты нарушаешь, и все такое, в общем, дай на чай. Парень пришел в купе, наскреб где–то тридцатку сомов и отдал их тому пограничнику. Больше происшествий не было.

    Мораль не басни

    — От хорошей жизни по заграницам мотаются в наше время только очень богатые бизнесмены и чиновники, — считает Николай Абрамов. — Но они пользуются привилегиями, недоступными простому смертному. А обычный человек беззащитен. Он работает как проклятый, заливает землю своим потом, и вынужден, в конце концов, делиться заработанным с теми, кто потеет либо в сауне, либо от лишнего веса. Знаете, мне часто приходится слышать: “В Кыргызстане безобразия творятся сплошь и рядом, а вот у них…”. Так вот: у “них”, если разобраться, — еще хуже, чем у нас. Кстати, даже сами казахи и россияне, приезжая сюда, признают, что наши таможенники, пограничники и гаишники — великие гуманисты, по сравнению с коллегами из Казахстана и России…

    Однако ради справедливости отметим, что и чиновники попадают в нехорошие ситуации. Правда, здесь и последствия другие. Например, в прошлом году жертвой казахстанских вымогателей взяток из дорожной полиции Казахстана стал комиссар Национального агентства КР по предупреждению коррупции Садыр Жапаров. Тамошние “жолполицаи” вымогали у него деньги. Комиссар Жапаров, понятное дело, платить не стал. Зато по приезде в Бишкек сообщил об этой истории главе МВД Кыргызстана Молдомусе Конгантиеву, а он, в свою очередь, пересказал ее своему казахстанскому коллеге. Говорят, тот полицейский наряд остался потом без работы. Но подобных случаев немного: комиссар у нас всего один.

     Действительно, чтобы любить Родину, достаточно один раз прокатиться поездом за границу. И тогда любовь к Отечеству становится не идеологической, а вполне осязаемой потребностью — после беспредела закордонных продажных таможенников, пограничников и прочих “служителей порядка”. Кстати, беременную женщину, о которой рассказал Николаю Абрамову пограничник Казахстана, “ссаживают с поездов” постоянно. Такая вот “неугомонная особа”. Только в прошлом году ее “ссаживали” с московского, алматинского и красноярского поездов, как рассказывали разные люди. “Попросили” ее и с рейса Свердловск — Ташкент, которым автор этих строк добирался в родной Бишкек из Астаны — с юбилея столицы Республики Казахстан. И кто только ее не ссаживал — пограничники, таможенники, сами проводники. Судя по всему, “беременная женщина” — любимая “страшилка” наших северных соседей...

    Когда этот материал готовился к печати, наша читательница Любовига Каримова рассказала, как ее сына Ахтама Каримова в 2007 году ссадили на станции Петропавловск с поезда, следовавшего в Омскую область. Судя по всему, для казахстанских пограничников, как полагает Л. Каримова, таджик — это не национальность, а состав преступления. А Ахтаму так и сказали: “Пусть твоя жена едет, а ты оставайся — будешь у нас на границе строительством заниматься”. Хотя сам Ахтам, как уверяет его мама, по–таджикски не понимает вообще — он родился и вырос в Кыргызстане.

    Хочется перевести этот вопрос в плоскость международной политики. Зачем президенты республик СНГ встречаются и подписывают такие соглашения и меморандумы, которые может отменить в пользу своего кармана нечистый на руку полицейский или пограничник?

    Дмитрий ОРЛОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/29717/