Аферы в рабочих кварталах

    В Кыргызстане, похоже, не только появился, но и вовсю расцвел новый вид бизнеса — охота за жильем престарелых или одиноких пенсионеров
    Как правило, касается он не столько квартир стариков в многоэтажках, сколько частных домов в так называемых рабочих кварталах, где свои последние дни доживают вчерашние слесаря, токаря, швеи, строившие социализм.
     Интерес к этим кварталам очевиден. И очень четко он начал проявляться с возникновением в стране такой прослойки, как “новые русские и кыргызы”. У нас она в основном характеризуется не принадлежностью человека к частной нише в бизнесе. В своем большинстве “новые” в Кыргызстане — это чиновники всех мастей и рангов, к которым идут на поклон с “шапкой” за разрешительной подписью; фискалы, “штрафующие” предпринимателей ради собственного кармана, разного рода “крыши”, прикрывающие официальный и теневой бизнес от тех же фискалов, милиционеров, прокурорских.
    Все нувориши уже сколотили достаточный капитал и стараются вложить его в землю, недвижимость. С первой сегодня большие проблемы. Драгоценные гектары в “царском” пригороде давно поделены–переделены. В новостройки так называемого столичного золотого кольца “новые” если и внедряются, то крайне неохотно. Причины на поверхности — там ведь в крайне ужасных условиях живут в основном полностью обнищавшие вчерашние сельчане. А их гнев, подогретый безысходностью и алкоголем, от одного только вида дворца за высоким забором может быть непредсказуемым и ужасным.
    Но есть и другая драгоценная земля. Она в десяти минутах ходьбы от центра столицы — отсечена от него на север проспектом Жибек Жолу. Районы эти сейсмичные — там запрещено строительство башен–многоэтажек. А вот возвести двухэтажный особняк можно без проблем. Для комфортного и безбедного житья здесь есть почти все. А именно то, что мы называем инфраструктурой, — газ, свет, телефонные линии, дороги, магазины, школы, детские сады. Неудобство лишь одно — крайне ограниченная (несколькими сотками) площадь участков. Выдавали ведь их, как правило, под застройку рабочим столичных фабрик и заводов в 30–60-е годы прошлого века. И, конечно, без учета нынешних аппетитов “новых”.
    Живут в этих районах в основном старики. Их дети давно оперились, поразъехались в поисках лучшей доли, если не спились без работы за последние десять лет. А небольшие домики родителей, точнее, участки, и стали сегодня предметом настоящей охоты.
    Нет, пенсионеров у нас, в отличие от крупных мегаполисов, скажем, в той же России, слава Богу, пока еще не отстреливают, не травят и не душат подушками с целью завладеть их жильем. Просто терпеливо ждут, когда те вымрут сами. А чтобы родственники не заломили за хибарки большую цену, “новые” и их подручные, подставные лица и пускаются во все тяжкие.
    ...Утром четвертого октября Раиса Алексеевна Федорова отправилась на близлежащий базарчик. Купила овощей, наклонилась к сумке, чтобы их сложить, а затем неожиданно упала и...
    Старушке было 73 года, и ее смерть ни у кого не вызвала лишних вопросов. На том же базаре находились соседки умершей. Они рассказали прибывшим на место происшествия милиционерам, где Федорова жила.
    — О смерти мачехи мне сообщили спустя неделю после случившегося, — рассказывает Н.Петряева. — По телефону позвонила квартальная и, извинившись за то, что не поставила меня в известность раньше: мол, ей срочно пришлось уехать из города, попросила зайти. К тому времени Раису Алексеевну уже похоронил “Радамант”. В доме, купленном моим отцом, они прожили свыше 20 лет. Когда я пришла, он стоял открытым. Я знала, что в комнате хранится отцовская винтовка. Нет, не охотничье ружье, а зарегистрированный боевой карабин. В свое время, уже после смерти отца и позже, я советовала мачехе сдать винтовку, патроны. Та плакала, говорила, что живет одна и боится преступников. С оружием как–то спокойнее. Карабина я на месте не нашла. Бесследно исчезли не только бумаги на него, но и все документы. Позже квартальная мне пояснила, что, когда в “Радаманте” для захоронения потребовали паспорт, участковые не взяли ключи у следователя, а забрались в дом через форточку. Они нашли там лишь паспорт Раисы Алексеевны, домовую книгу и инвентаризационное дело. Все остальные документы, по которым при желании можно было разыскать родственников, — свидетельства о браке, о смерти отца, их трудовые книжки, наградные и другие документы и даже семейный альбом с фотографиями, среди которых были и мои, — бесследно исчезли.
    Я не могу сегодня забрать в “Радаманте” даже свидетельство о смерти мачехи — следует заплатить очень значительную сумму за похороны. Восстановление всех похищенных бумаг потребует значительного времени. А к квартальной уже приходили клиенты, чтобы купить дом одинокой старухи. Я прекрасно понимаю, что на жилье Раисы Алексеевны претендует не государство, а — через его продажных служащих — те, кто имеет деньги...
    Обычно читателей, обращающихся к журналистам с аналогичными историями, мы отправляем в суды. Именно там, а не в редакциях, должны рассматриваться имущественные, наследственные споры. Но за всеми этими историями уже явно просматривается тенденция, о которой нужно говорить.
    В связи с ростом миграционных настроений все в тех же суперпрестижных рабочих кварталах улицы буквально пестрят объявлениями: “Продается дом”. Но владельцы своих маленьких хибар знают их реальную цену. И по этой причине не могут по нескольку лет кряду продать под видом недвижимости свои драгоценные участки. Мертвые же старики и старухи уже никакую цену не “зарядят”. А родственники? Их можно обойти.
    Да, толстосумы сознательно не желают платить. И не потому, что умеют считать свои деньги. “Новые” прекрасно понимают, что за ничтожную мзду тебе справит нужную бумажонку любой мелкий клерк. Или “потеряет” кто–то другой, в зависимости от обстоятельств. Барыш — несколько тысяч баксов.
    Но в конкретном вышеописанном случае фигурирует еще и винтовка. Вряд ли сотрудникам правоохранительных органов следует ждать, когда она выстрелит. Понятно, что на их плечах решение текущих проблем — расследование убийств, разбоев, миллионных хищений. А до случаев, которые тянут едва на мошенничество, просто не доходят руки. Но заниматься нужно и ими. Хотя бы для того, чтобы рядовые кыргызстанцы видели в сотрудниках правоохранительных органов не врагов, а защитников.
    Юрий ГРУЗДОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/115/