Откровения “джинсового короля”

    В шестидесятые, семидесятые да и в восьмидесятые годы прошлого столетия джинсы можно было назвать мечтой любого молодого кыргызстанца. Еще бы! Ковбойские штаны цвета индиго с кожаной нашивкой и торчащим из шва фирменным лейблом делали их обладателя если не избранным при социалистическом равноправии, то, во всяком случае, завидным кавалером.

    Но сама советская власть сидящие в обтяжку плотные синие штаны не любила — они неизбежно ассоциировались с чуждыми советским людям капиталистическими идеалами. Поэтому швейные предприятия в СССР граждан идеологически вредным текстилем не баловали, а магазины, соответственно, таковой продукции не продавали, но… Ею успешно снабжал население столицы нашей республики известный фрунзенский фарцовщик, один из первых подпольных цеховиков, а ныне “джинсовый король” и солидный бизнесмен Игорь Бадин. В эксклюзивном интервью “МСН” он вспомнил о былом и поделился планами на будущее.

    USA на задворках оперного

    — При развитом социализме в Советской Киргизии джинсы приходилось “доставать”, — подчеркнул он. — Стать настоящим ковбоем можно было исключительно за 200 рублей, а ненастоящим — за 80. Разница в цене заключалась в географической долготе и широте.

    Если синие штаны были произведены западнее Атлантического океана, то за одну пару штанин надлежало отстегнуть две сотни кровно заработанных “деревянных”, а это, между прочим, больше, чем тогдашняя ежемесячная зарплата инженера. Коттон из Восточной Европы или же Индии хоть внешне и смахивал на Made in USA, но стоил дешевле — ровно на вышеупомянутые двенадцать червонцев с овальным портретом Ильича.

    — Игорь, а ты-то сам когда и как подсел на джинсу?

    — В семидесятые, если помнишь, я был ударником в лучшем вокально-инструментальном ансамбле города под названием “ВИАСТ”. Сцена, популярность… В общем, приходилось соответствовать образу. Кстати, да ведь тогда мы же с тобой вместе на Пишпеке разгружали вагоны, чтобы купить свои первые штаны!!! Потом музыка как-то отошла на второй план. И так уж случилось, что именно джинсы прошли красной линией через всю мою дальнейшую жизнь…

    — Помню, только наивный человек мог надеяться тогда, что вожделенным коттоном можно легко обзавестись, лишь имея на руках достаточную сумму…

    — Согласен. Например, где-нибудь в Оше, Пржевальске (Каракол) или Нарыне этого и вообще нельзя было сделать — там тогда ни иностранцев, ни фарцовщиков днем с огнем не сыскать. А других поставщиков ковбойской униформы, увы, и вовсе не существовало. Так что, говоря современным языком, тогдашние “крутые перцы” ориентировались исключительно на Фрунзе или на составлявшие исключение периферийные Токмак и Кант, где были военные взлетки.

    В самой столице фарцовщики большей частью тусовались на задворках Театра оперы и балета, а также в знаменитой “конюшне” — ресторане гостиницы “Кыргызстан” (ныне отель “Хаятт”). Называли его так, по-моему, из-за “содержавшихся там чистейших кровей путан”. А чуть позже, когда была построена “улитка” (кафе с пижонскими летними столиками, именуемое на местном жаргоне “Мичиган”), часть “фарцы” из “конюшни” перебралась туда.

    К этим вызывающе одетым горожанам и обращались фрунзенцы, а также гости столицы, которым удавалось скопить искомую сумму. Но “законтачить” с кем-либо из небожителей и приобрести джинсы было не так легко. “Мичиганцы” держали ухо востро — если они вычисляли, что покупатель — “лох”, то на сделку шли легко и под видом “фирмы” ему просто “впаривали паленку”. А вот чтобы приобрести настоящие американские штаны, надо было иметь знакомых среди тамошних завсегдатаев, поскольку чужому человеку фарцовщики не спешили продавать заокеанскую контрабанду — подобная сделка легко тянула на целый букет статей Уголовного кодекса Киргизской ССР.

    Голубоштанные летуны

    Что касается лично меня, то моими мелкооптовыми поставщиками были студенты так называемых “пятых курсов”. Ныне эта контора во “Фрунзе-раз” называется военным училищем. А тогда мастерством летчиков там овладевали и иностранцы — прежде всего выходцы из африканских стран. Были в столице Советской Киргизии, конечно, и другие вузы, но реально, помимо “пятых летных”, собственными “джинсовыми ресурсами” располагал разве что еще и мединститут. Однако перли на себе, возвращаясь с каникул, десятки пар джинсов по 80 рублей в основном летуны из “Фрунзе-раз”. Цена эта, прямо скажем, умеренная. Но ведь и штаны были так себе — и строчка “левая”, и краска лезла, но все же лучше, чем ничего.

    — А ведь ты забыл упомянуть еще и о так называемых “Березках”!

    — Да, мои сокурсники — дети “партийных шишек” — сравнительно недорого продавали мне еще и чеки валютных магазинов. Если идти по этому пути, то джинсы обходились рублей в 160. Перепродавал за 180—200, зато штаны были фирменными.

    — Игорь, расскажи, пожалуйста, почему тебе в конце 70-х пришлось уехать из страны?

    — К этому времени жить стало значительно веселее — в братской Польше наладили полукустарное джинсовое производство, и основными поставщиками ковбойского дефицита в СССР, включая и Киргизию, стали наши братья по социализму с берегов Вислы. Останавливаясь в московских гостиницах, они через дежурных и горничных сбывали фарцовщикам мелкооптовые партии синего товара.

    Мотаться часто за ним в Первопрестольную у меня не было необходимости — к этому времени я уже женился на москвичке и в полной мере познал вкус и цену тещиных блинов. Официально работал смотрителем в одном из московских музеев. А чтобы не нищенствовать, часто летал с польским товаром во Фрунзе.

    Но, по большому счету, уехать в Москву мне пришлось не из-за женитьбы. К этому времени меня за “фарцу” и прогулы уже выперли с учебы, а на хвост плотно сели гэбэшники, обещая закрыть за спекуляцию.

    Так вот, чтобы не слышать упреков московской тещи, я вплотную занялся доставкой в Алма-Ату, Ташкент и Фрунзе по воздуху и “жэдэ” коттона из Польши, Болгарии и ГДР. Однако вскоре оказалось, что самодеятельным коммивояжерам вовсе не обязательно было везти за тридевять земель сами штаны — достаточно закупать в той же Москве или Одессе джинсовую ткань, заклепки и лейблы. Остальное довершали местные мастера в самом Фрунзе. Впрочем, справлялись с этим делом не все, а лишь те, у кого техника “умела” прошивать очень плотную ткань. Так в столице СовКиргизии и появились первые собственные подпольные цеховики. И тогда уже не только фарцовщики стали впаривать доверчивым модникам в укромных двориках, подальше от людских глаз и милиции, “настоящие американские” джинсы, правда, уже за чуть более низкую цену.

    Джинсы “в законе”

    — А что же государство?

    — Нельзя сказать, что оно совсем не замечало проблему. Замечало. И даже по-своему реагировало — боролось. Например, в школу учеников в фирменных синих штанах просто не пускали. В государственных учреждениях отделы кадров, особенно “первые отделы”, косо глядели на местных “ковбоев” — случалось, любовь к буржуазным штанам перечеркивала человеку не только дальнейшую карьеру, но и судьбу. Например, многим моим знакомым за фарцу пришлось помотать сроки.

    Но однажды, когда борьба с модным и удобным видом одежды потерпела сокрушительное фиаско и стало ясно, что плотные брюки нравятся не только молодежи, но и солидным партийным людям, власть решила легализовать ситуацию, заодно лишив ее ненавистного проамериканского оттенка.

    Были закуплены большие партии болгарских и индийских джинсов. Это был первый в СССР официальный коттон. Приобретался он в страшной давке не с рук, а во время обеденных перерывов на заводах и фабриках, куда приезжала машина с промтоварами. И стоили  штаны всего 40 рублей. Когда однажды индийские джинсы таким способом были “выброшены” в легендарный “Люкс” на Дзержинке, страсти вокруг зарубежного дефицита достигли такого накала, что ошалевших покупателей пришлось утихомиривать милиционерам…

    Плетью обуха не перешибешь

    — Напрашивается вопрос: а не проще ли было наладить выпуск собственных советских джинсов? Ведь хлопка в Узбекистане, Киргизии — завались, текстильная, ткацкая и швейная промышленность процветали, а о покупателях и говорить нечего — всё размели бы за час подчистую?

    — Один из бывших министров легкой промышленности Киргизской CCР мне когда-то говорил, что основным препятствием являлся государственный стандарт. А он сурово требовал от всей производимой в Советском Союзе мануфактуры соответствия единому критерию — цветостойкости. Но что хорошо для обычных тканей, для джинсов — смерть. Ну зачем ковбойским штанам, весь кайф от которых именно в том, что они трутся, эта самая цветостойкость?!

    Разрешить выпуск сомнительной продукции власть еще смогла бы, но переписывать из-за них ГОСТ — это уж слишком! Поэтому Госстандарт остался при своем интересе, а потребители — при своем. То есть джинсы в промышленном масштабе все-таки начали выпускаться, но из такой ткани, что не терлись и не линяли, а были по-настоящему цветостойкими.

    Этот полный статус-кво разрушила перестройка. Она приподняла “железный занавес”, и джинсы потекли в СССР полноводной рекой. Параллельно эту отрасль взяли на откуп и кооператоры. Кстати, и мой кооператив был в стране одним из первых…

    В итоге рынок был насыщен до того, что потребитель начал интересоваться уже не только самим фактом покупки джинсов, но также их качеством. И только после этого в мутном потоке ковбойского ширпотреба стала увеличиваться доля настоящих фирменных изделий.

    Мировой пролетариат — это китайцы

    Радикально ситуацию на джинсовом рынке изменили все те же  челноки, сумевшие насытить внутренний рынок до такой степени, что, не выдержав конкуренции, все местные кооперативы позакрывались, а ставший независимым Кыргызстан заполонили более дешевые джинсы из Китая.

    Увы, большинство промышленных товаров, которые покупаем мы, а также американцы, немцы и весь остальной мир, сделаны в КНР. И джинсы — символ американского образа жизни — тоже пропели “Гудбай, Америка, о-о-у…” и в массовом порядке эмигрировали в Поднебесную.

    — Почему?

    — Перенос производств в Китай стал основным трендом корпораций развитых стран. Промышленный рабочий в Китае получает в 30 раз меньше, чем в Америке, и в 10 раз меньше, чем в среднем по Юго-Восточной Азии. В современном мире ленинский лозунг “Пролетарии всех стран, объединяйтесь!” потерял всякий смысл, поскольку мировой пролетарий сегодня — это не немец, американец, россиянин, француз или швед, а исключительно китаец.

    Джинсами я продолжаю заниматься и сегодня. Часто бываю в КНР. И не только, как мои конкуренты, посещаю Урумчи или Пекин, но заглядываю и в Чжуньшань. Это один из быстро растущих городов южного Китая.

    И бизнесмены, и рабочие приехали туда, в дельту реки Чжуцзян (район провинции Гуандун неподалеку от Гонконга), из бедных деревень западного Китая, чтобы шить синие американские штаны. Они смогли сделать тихое захолустье одним из центров мировой промышленности, а Китай — крупнейшим в мире поставщиком джинсов. Их производство приносит десятки миллиардов евро в год.

    Чжуньшань, на месте которого в прошлом были поля и утиные пруды, за последние десять лет превратился в лабиринт из пяти тысяч крупных и мелких фабрик, где проходит полный цикл изготовление джинсов. Развитие города настолько тесно связано с этой отраслью, что здесь не имеет смысла говорить таксистам названия улиц: для них это пустой звук. Скажите, как называется фабрика, — и вас доставят прямо по адресу.

Джинсовый ад

    Некоторые ткани вначале ткут, а затем красят. Джинсовую делают иначе. Рабочие опускают нити в машины с растворами красителей, например, “сернистым черным” (чем джинсы темнее, тем больше требуется химикатов), а затем обрабатывают их каустической содой и кислотой, чтобы лучше впиталась краска, зачастую без специальной защиты от ядовитых паров.

    После этого из ниток ткут джинсовое полотно, кроят его и отправляют заготовки в швейный цех, где рабочие сшивают плотную ткань на скоростных швейных машинах, подвергая себя значительному риску. Оплата здесь зависит от выработки и в среднем достигает 150 евро в месяц. По сравнению с тем, как платят в других отраслях промышленности, это неплохо. Однако, чтобы получить эти деньги, приходится выполнять жесткие производственные нормы, несмотря на хронические проблемы со зрением, боли в спине, нервные срывы и несчастные случаи.

    Сшитые джинсы везут в стирку для дальнейшей химической обработки. Их забрасывают в гигантские стиральные машины вместе с отбеливателем, энзимами и кусочками пемзы, чтобы осветлить ткань. Затем рабочие голыми руками вынимают мокрые джинсы из воды и помещают их в сушильные камеры. Постоянная смена температуры и влажности приводит к артритам и заболеваниям кожи. Кроме того, люди вынуждены дышать вредными испарениями.

    Я лично знаком с владельцем фабрики, на которой на джинсы наносят прорехи, прорези и цветные заплаты. Он вырос в отдаленной провинции Сычуань на западе Китая. Его отец был бедным крестьянином. Сам он оказался в Чжуньшане двадцать лет назад, когда Дэн Сяопин, отказавшись от крайностей режима Мао, объявил часть южного Китая местом экономического эксперимента. Шестнадцатилетний паренек брался за любую изнурительную низкооплачиваемую работу, не спал ночами. И благодаря своему усердию, выдержке и счастливой звезде, приведшей его в этот китайский Клондайк в момент беспрецедентного промышленного бума, поднялся из самых низов до владельца предприятия. Для начала  взял на работу нескольких членов своей семьи, и вскоре — родственник за родственником — на него уже работали 80 человек.

    Ныне за сутки через его фабрику проходит до 10 тысяч пар джинсов. Оборот составляет до полумиллиона евро в год, прибыль — где-то 20 процентов. Только теперь он может позволить себе отдых — карты, караоке, массаж ног, рисовую водку. А для меня — вчерашнего фарцовщика и, казалось бы, достаточно обеспеченного человека — это нынче непозволительная роскошь.

    Да, несколько контейнеров с джинсой для оптовых покупателей на “Дордое” и бутиков в центре Бишкека еще вчера считались приличным бизнесом. Но с образованием Таможенного союза заниматься в Кыргызстане реэкспортом китайских синих штанов стало просто невыгодно. На внутреннем спросе большой “капусты не срубишь”. Поэтому, чтобы не обанкротиться, намереваюсь повторить свой цеховой подвиг, совершенный в восьмидесятые. Уже прикупил швейное и иное оборудование, договорился о поставках из КНР все тех же тканей, пуговиц. Вот только боюсь, что работать, как китайцы, мы пока еще не научились.

    Записал Юрий ГРУЗДОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/36354/