Твердь земли

В августе 2008 года в рамках реформирования Национальной академии наук Институт физики и механики горных пород переименован в Институт геомеханики и освоения недр

    и приходится от горизонтального мышления переходить к вертикали...

Чтобы не провалиться

Рассказывает директор Института геомеханики и освоения недр НАН КР Камчибек Кожогулов, доктор технических наук, профессор, член-корреспондент НАН:

    - Официально направление нашей работы - геомеханика горноскладчатых областей. Фактически мы занимаемся напряженным состоянием верхней части земной коры. Поясню на простом примере. Наша страна в силу особенностей рельефа вынуждена многое строить на склонах гор. И каждый раз приходится решать задачу, что произойдет со склоном после вмешательства человека. Если на откосе положить большой камень, скатится он вниз или останется на месте на все времена? Если в горе вырыть котлован, сохранится целостность рельефа или начнутся процессы обрушения?

    - И что, даете гарантии?

    - Мы не страховая компания, а научное учреждение. Наши задачи другие. Для нас честнее говорить о прогнозах, чем о гарантиях. Хотя иногда ситуации того требуют.

    - Не вдаваясь в научную терминологию, расскажите, чем занимается институт.

    - Фундаментально - исследованием напряженного состояния горных пород верхней части земной коры. В прикладном плане - оценками устойчивости дамб хвостохранилищ, бортов карьеров, склонов гидротехнических сооружений, откосов горных дорог. Также мы занимаемся прогнозированием последствий природных и техногенных катастроф.

    - Чего здесь больше, науки или производства?

    - Начнем с того, что институт наш создавался именно для связи науки с производством, в данном случае с добычей полезных ископаемых и строительством в горной местности. У истоков стояли академик Степан Гаврилович Авершин с когортой известных ученых. Первым директором был Евгений Баранов. Потом руководили институтом О. Д. Алимов, И. Т. Айтматов, В. И. Нифадьев. Я пятый директор, начинал простым инженером, теперь в ответе за прочность земли.

    - Самый характерный пример научных достижений?

    - В конце девяностых академик Ильгиз Айтматов и доктор технических наук Кушбакалы Тажибаев получили "Диплом на открытие" за явление скачкообразного освобождения остаточных напряжений в горных породах. Возможно, в будущем это открытие может стать поводом для пересмотра многих сегодняшних концепций.

    - А что из практических удач?

    - На практике мы работаем в соответствии со Стратегией развития страны. Уже более тридцати лет ведем геомеханический мониторинг бортов склонов Токтогульской ГЭС. Не так давно на правом борту был выявлен массивный блок, который постепенно отходит от основной породы. Были разные варианты решения вопроса, вплоть до спуска его вниз методом подрыва. Совсем недавно было найдено инженерное решение, блок будет закреплен. Или проблема с дамбой озера Петрова на Кумторе. Наблюдаются подвижки, но качественный мониторинг позволит держать ситуацию под контролем. Есть запасные варианты.

    - Над какими интересными проектами сейчас работает институт?

    - Идет большая работа с Министерством транспорта. После десятилетия простоя у нас опять строятся и ремонтируются дороги, и работы для нас непочатый край. Например, проект железной дороги в Китай. Стройка века с огромными перспективами для экономики. Наша заслуга в том, что принят вариант проведения дороги через Балыкчы, который для нас удобнее с многих позиций.

    - Это позитив, а как с негативом?

    - Огромной проблемой для страны является прогнозирование и предупреждение чрезвычайных ситуаций. Землетрясения, сели, оползни... Все это в той или иной степени влияет на прочностные показатели земли. А значит - это зона нашей ответственности. Во влажные годы в Кыргызстане активизируется до 500 оползней. А ведь в зоне их возможного движения не только живут люди, но и находятся хвостохранилища с токсичными и радиоактивными отходами. И даже небольшой по объему сдвиг земли может привести к катастрофе на огромной территории.

    - Это проблема на слуху и постоянно муссируется во всех инстанциях.

    - Проблема намного серьезнее, чем о ней говорят. Оползни настолько коварны, что неспециалисту просто трудно представить их опасность. Ведь известны случаи, когда массы земли сползают под минимальным уклоном в 6-7 градусов. А "оползни внезапного разжижения" могут разгоняться до скорости 40-50 километров в час и вести себя при этом как водяной поток. Во всем "виноваты" лёссовые суглинки - порода, имеющая до пятидесяти процентов пустоты. Твердая почва, накопив, как губка, влагу, становится "гравитационной бомбой". И у нас таких мест немало: Сузакский, Узгенский районы, Майлуу-Суу, Чаткал... Вот даже над Бишкеком висит такой дамоклов меч - в Чон-Арыке над кварталом самозастройщиков.

    - И как же быть?

    - Прежде всего контролировать, или, как теперь модно говорить, мониторить. Мы готовы работать самым активным образом в этом направлении. К сожалению, наши ресурсы сегодня используются не в полном объеме. Пока государство не очень-то опирается на собственную науку.

Катастрофу под контроль

Кандидат технических наук Юрий Алешин, лауреат Государственной премии Кыргызской Республики 2008 года.

    - Юрий Георгиевич, расскажите историю вашего лауреатства.

    - Это итог большой работы двух лабораторий нашего института. Одну возглавляю я, другую Исакбек Торгоев. В прошлом году государство отметило наши многолетние работы по Майлуу-Cуу как один из показательных примеров перехода от тоталитаризма к самостоятельности.

    - Звучит как-то политически.

    - На самом деле экологическая проблема оказалась следствием политики. В советские времена на руднике Майлуу-Cуу добывался уран, из которого, видимо, сделали не одну бомбу. Потом предприятие закрыли, а обстановку контролировало союзное Министерство среднего машиностроения. Как показывает опыт, активные геофизические изменения на рудниках начинаются через 20-30 лет после эксплуатации. Так, в период работы в районе было до 10 оползней, спустя пятьдесят лет их уже 215. В начале девяностых из центра поступил приказ уничтожить всю документацию, имеющую отношение к советским атомным секретам. Что и было сделано. Фактически пришлось заново определять уровень опасности, которую несут в себе отвалы и хвостохранилища, и разрабатывать методы, позволяющие не довести до катастрофы огромный регион. Наши исследования позволили привлечь международную общественность, и сегодня есть надежда с помощью доноров удержать экологическую ситуацию в рамках.

    - Вся надежда на Запад?

    - Нет, надеяться нужно на себя. Иностранцам сложно у нас работать. Они не могут, например, взять в толк наши местные обычаи. Ну непонятно им, зачем местному населению грабить станции наблюдения за состоянием оползней над их же домами. Невозможно им объяснить, почему нищее население лезет в зону повышенной радиации за металлом. А потом их подход, так называемые "пилотные проекты" (показали, как это может быть, и все), общую проблему не решит.

    - А есть еще проблемы?

    - Безусловно. С Майлуу-Суу все понятно, а что делать с минкушским хвостохранилищем Туюк-Су, сегодня задача непонятная. Представьте прорезанное небольшой речушкой узкое ущелье, в верховьях которого складированы отходы уранового производства. Один из склонов - дремлющий оползень на миллион кубометров. При его сходе образуется дамба в сорок метров высотой, которая перегородит ущелье. Постепенно небольшая речка заполнит искусственный водоем. Образовавшееся озеро станет размывать затопленное хвостохранилище. Не исключен прорыв дамбы большими массами воды... Ситуация усугубляется труднодоступностью района, единственная дорога к которому уже не может быть использована. Что делать, непонятно. Но просто сидеть и ждать тоже нельзя.

    - И что делать?

    - Главное - делать! И медали лауреатов мы воспринимаем как сигнал того, что удалось достучаться до власти. Например, мы сегодня готовы взять на себя большую часть работы по контролю за ситуацией. Есть люди, есть оборудование, есть методики, нам даже удалось сохранить собственную производственную базу. Фундаментальные исследования важны, но еще важнее применить потенциал для реальной работы. Катастрофы всегда лучше предупреждать, чем ликвидировать последствия.

Девять врат ада

    В соответствии со статьей 38 Закона "Об охране окружающей среды КР" участки территории, где в результате хозяйственной или иной деятельности происходят устойчивые отрицательные изменения в окружающей среде, которые угрожают здоровью населения, разрушают экосистемы, уничтожают генофонд растений и животных, могут быть объявлены районами катастроф (чрезвычайной экологической ситуацией). Вот районы кризисной экологии:

    Майлуу-Cуу - высокий риск физического разрушения ряда урановых хвостохранилищ и отвалов при возможных землетрясениях, оползнях, селях и аномальных гидрометеорологических явлениях с попаданием радиоактивных отходов в бассейн реки Сырдарья;

    Сумсар - высокий риск физического разрушения хвостохранилищ и отвалов с попаданием радионуклидов и тяжелых металлов в реку Сумсар-Сай;

    Актюз - деградация защитных и дренажных систем с возможностью прямого попадания радиоактивных (торий) и токсичных отходов в бассейн реки Чу;

    КадамДжай - загрязнение атмосферы, поверхностных и грунтовых вод сульфидами, мышьяком. Формирование природно-технической сурьмяной биогеохимической аномалии;

    Хайдаркан - эрозия хранилищ, образование ртутной биогеохимической провинции. Загрязнение атмосферы, почвы, поверхностных и подземных вод сульфидами ртути, мышьяком;

    Каджисай - загрязнение почвы и вод радионуклидами в районе селеопасного урочища Ак-Сай с прямым доступом в озеро Иссык-Куль;

    Мин-Куш - хвостохранилище радиоактивных отходов в русле паводкоопасных рек бассейна реки Нарын. Деградация дренажных систем, риск физического разрушения;

    Советский (поселок в Баткенской области) - эрозия нерекультивированных отвалов и хвостохранилищ свинцово-цинковых руд, загрязнение почвы, поверхностных вод, атмосферы;

    Кумтор - проблемы дамбы озера Петрова (наибольший на сегодня уровень контроля и предупреждения катастрофических явлений).

    Картина вырисовывается не очень оптимистичная. Катастрофа на любом из этих объектов может обернуться большой бедой для региона. Однако паниковать не стоит. Для современного мира это норма. Человек во всех уголках планеты вынужден жить рядом с рукотворными опасностями, возникшими как побочный эффект прогресса. Ученые и производственники, экологи и гражданское общество ищут методы для мирного сосуществования рядом с опасностью. И во многих случаях это получается. Думаю, получится и у нас. Главное, чтобы не было поздно. Одной из своих общественных задач Институт геомеханики и освоения недр НАН КР считает мобилизацию общества на борьбу с притаившейся угрозой.

    Петр ЧЕРНЯК.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/27138/