Что лучше — президентская форма правления или парламентская?

    Сегодня многие политики говорят о том, чтобы в Кыргызстане уже в самом ближайшем будущем ввести парламентскую форму правления. При этом большинство, если судить по их публичным выступлениям, даже не разобралось толком в том, что это такое и возможно ли это для нашей республики. Дескать, годы правления Аскара Акаева убедили всех окончательно, что для нас президентская форма правления не подходит, ведет к узурпации власти одним человеком и препятствует развитию демократии и народовластия.
    В пользу парламентаризма высказываются такие опытные наши политики, как Кубатбек Байболов и Топчубек Тургуналиев. Но при этом они тактично предлагают перейти к этой форме со следующих выборов президента и Жогорку Кенеша, то есть с 2009 года, дав тем самым возможность доработать свой срок нынешнему президенту и Жогорку Кенешу. Впрочем, в последней своей публикации на страницах нашей газеты Байболов уже высказывается относительно того, что народ может потребовать введения парламентской формы правления весной будущего года.
    Я не сомневаюсь в том, что оба эти политика войдут в состав нового Жогорку Кенеша, по какой бы системе он ни избирался на следующих выборах. И каждый из них, ратуя за проведение выборов только по партийным спискам, конечно же, рассчитывает на то, что в будущем парламенте среди кандидатов достойное место займут члены их партии. Примерно так же думают и члены партии “Ар–Намыс”, в частности, заместитель председателя партии Эмиль Алиев, безусловно, заинтересованный в том, чтобы его партия пришла к власти.
    Можно подивиться наивности наших политиков и парламентариев, столь уверенных в том, что в нынешнем Кыргызстане можно достичь стабильности и процветания таким сложным и практически неосуществимым в ближайшие двадцать–тридцать лет путем, как построение реальной многопартийности и парламентаризма.
    Я уже писал в прошлом номере нашей газеты о том, что все разговоры о достоинствах выборов по партийным спискам перед мажоритарными являются просто пустословием или сознательной демагогией. А поскольку парламентской формы правления нет и не будет без проведения этих выборов и наличия сильных партий в стране, то не выдерживают критики и выводы наших экспертов о предпочтении парламентаризма по сравнению с президентством.
     В статье “Почему необходимо изменить форму правления?” в газете “МСН” за прошлый номер, подписанной лидерами партий “Союз демократических сил” (Кубат Байболов, Тамерлан Ибраимов, Гульнара Искакова) и “Моя страна” (Зайнидин Курманов), меня, честно говоря, уже и не удивили некоторые тенденциозные выводы и утверждения, рассчитанные на простаков.
    Авторы начинают статью с бесспорно правильного утверждения о том, что выбор парламентской или президентской формы правления не является вопросом о том, какая система лучшая, далее начинают делать все возможное и невозможное, чтобы убедить читателя в том, что для Кыргызстана с учетом его культуры, истории, экономических и географических условий все–таки больше подходит именно парламентская система правления.
    При этом в качестве обоснования этой точки зрения приводятся следующие требования: во–первых, правительство должно быть демократичным, избранные должностные лица должны быть подотчетными в своих действиях, во–вторых, важны результаты проводимой политики, и успешность экономической политики страны должна определяться в сравнении с другими странами. Далее говорится о том, что государственная власть, отвечающая ожиданиям граждан, обладает их поддержкой, то есть граждане признают ту власть, которая признает граждан и их потребности, и что сегодня на политической арене Кыргызстана представлены личности, которые имеют демократические намерения, способны мыслить гибко и долгосрочно, способны отказаться от своих личных интересов во имя интересов общенациональных. Такие личности могут войти в парламент, и это, мол, предрасполагает к тому, что для нашей страны более эффективной будет парламентская форма правления. При этом авторы статьи как бы сознательно забывают о том, что нынешняя власть в лице президента именно обладает этой поддержкой большинства наших граждан.
     В качестве аргумента приводится следующий довод, взятый, по–видимому, из книги Хуана Линза и Валенсуэлы “Кризис президентства”, что из всех новых президентских или полупрезидентских систем, образованных между 1945 и 1979 годами, ни одна не была постоянно демократической. И что президентские страны испытывали в два раза больше военных переворотов по сравнению с парламентскими.
    Однако выводы упомянутых авторов о том, что для развивающихся стран форма парламентского правления является лучше президентской, давно уже развенчаны как крайне неубедительные многими авторитетными экспертами, как зарубежными (Соберг Шугарт), так и учеными из стран СНГ.
    В частности, Шугарт пишет в своем исследовании, посвященном книге “Кризис президентства”, что между 1980–м и 1989–м годами из 15 государств с парламентским строем, сохранивших демократию, 14 ранее входили в состав Британской империи (оставшаяся 15–я страна — Израиль), причем все эти страны были крохотными, население 10 из этих стран не превышает 1 миллиона человек, а 4 — 100 тысяч. В то же время в мире есть немало парламентских государств, существование которых было отмечено военным вмешательством, например, Бангладеш, Пакистан, Судан, Таиланд и Турция. А президентская форма правления выглядит неубедительной из–за того, что в качестве сравнения были выбраны бедные африканские страны, в которых никогда и не существовало демократии, тогда как если брать во внимание опыт президентских республик Латинской Америки, то можно скорее сделать вывод в пользу президентской формы правления.
    По мнению большинства авторитетных экспертов, в том числе и из стран СНГ, парламентская форма правления может быть стабильной и плодотворной только в развитом обществе или же под надежным контролем стран с развитой демократией, как в странах — бывших колониях Британской империи. Вводить же парламентскую форму правления в отсталых республиках гораздо рискованнее, чем президентскую. В мировой практике известен только единственный случай из стран третьего мира, где парламентская форма правления сохранялась бы более или менее долго, без внешнего покровительства. Это случай с Сомали.
     Более того, многие аналитики даже уверены в том, что если в слаборазвитой стране искусственно вводится парламентская форма правления, то это есть не что иное, как подготовка к последующему переходу к президентству или даже диктатуре.
     “До сих пор в Кыргызстане действовала президентско–парламентская форма правления, — пишет в своей статье в “Слове Кыргызстана” Гульнара Искакова. — Президент Бакиев, участвуя в предвыборных дебатах, сказал, что это предпочитаемая им форма правления. Совершенно верно, что эта система неэффективна, потому что в ней президент не отвечает за деятельность правительства — за это отвечает премьер–министр, который одновременно зависит от президента и парламента и при этом не обладает необходимыми полномочиями для обеспечения эффективной деятельности исполнительной ветви власти. Холмс называет данную систему суперпрезидентской ввиду расширенных полномочий президента по определению состава правительства, ограниченных возможностей парламента в выражении недоверия правительству при сравнительной свободе президента распускать парламент и вмешиваться в его законодательные полномочия.
    Для того чтобы сделать систему более эффективной и минимизировать конфликты, президент Кыргызстана должен либо сам взять на себя ответственность за деятельность правительства, как в чисто президентской республике, либо поделиться полномочиями с премьер–министром, как в премьер–президентской системе. Эти две формы правления функционировали намного лучше по сравнению с президентско–парламентскими странами на практике”.
    С этим можно было согласиться, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что та власть, которая уже существует в Кыргызстане, не является президентско–парламентской властью Аскара Акаева. Ее можно скорее назвать парламентско–президентской, так как все кандидатуры кабинета министров проходят утверждение Жогорку Кенеша. Не говоря уже об исключительно сильной позиции премьер–министра.
     И то, что многие наши аналитики постоянно сознательно или бессознательно забывают об этом, смешивая суперпрезидентскую власть Аскара Акаева с более или менее контролируемым президентством Курманбека Бакиева, говорит лишь об отражении неутоленных политических амбиций отдельных личностей, для которых важным является вопрос о новом переделе власти, а не о построении демократии.
    — В Кыргызстане уже создана и реально действует парламентско–президентская форма правления, — говорит в интервью газете “Жаны Ордо” общественный деятель и политик Омурбюбю Бегалиева. — И то, что многие наши политики и, в частности, члены Жогорку Кенеша добиваются создания чисто парламентской формы правления, — это не просто амбициозные планы и затеи отдельных политиков, грозящие подорвать хрупкий мир в нашем обществе. Это, если хотите, завуалированная попытка государственного переворота. Ведь одним из главных условий мартовской революции был разгон проакаевского парламента. Это требование народа не было удовлетворено, и вот теперь, после того, как революционные страсти поулеглись, Жогорку Кенеш, состоящий из тех же самых акаевских и проакаевских сил, стремится взять реванш за проигрыш весной, нанести роковой удар по зарождающейся демократии и всенародно избранному президенту.
    Замир Осоров.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/12339/