Суха теория, мой друг, но древо жизни зеленеет

    Эту умную фразу, мне думается, нам всем сегодня не грех вспомнить. Потому что, если выражаться высоким штилем, история дала нам еще один шанс для того, чтобы мы навели в своей стране порядок. Порядок экономический, политический, идеологический, впрочем, за последние четырнадцать лет (период правления Акаева и иже с ним) наши государственные устои оказались настолько разрушенными, что нет в Кыргызстане такой сферы, которая не требовала бы сегодня решительных перемен.
    И, как это всегда бывает, когда сама История, кажется, дует нам в затылок, поторапливая с переменами, в обществе мгновенно образовалось огромное количество теоретиков, которые знают, что и как нужно делать. Просто голова кругом идет, как начнешь их слушать. Нет такого аила, села (а столице, как говорится, сам Бог велел), из которого бы не раздавались теоретические рекомендации новой власти. Мы, журналисты, наслушавшись всех этих пламенных или тихих (но настойчивых) речей, иной раз так поддаемся их азарту, что уверенной рукой выводим: да слышит ли власть свой народ? При этом подразумевается (a priori), что произносящие страстные речи люди, безусловно, умны, а власть, безусловно, глуха. То ли сознательно, то ли по какой-то другой причине. На самом же деле, если все-таки сойти с высоких котурн и говорить о происходящем просто, нет противостояния «умный народ» и «глухая власть», а есть противостояние теоретиков и политиков. При этом в качестве теоретиков выступает так называемый глас народа, а в качестве политиков, по определению, новая власть.
    Теоретик дает фору политику, но…
    Как только очередной теоретик становится политиком, сразу же выясняется, что он ничего не умеет, а главное, резко глохнет. Теоретики на это немедленно реагируют: не того и не на ту должность назначили. Назначают другого теоретика. Но все повторяется. Назначают третьего… С тем же успехом. Что же происходит с умными теоретиками, когда они поднимаются по служебной лестнице вверх? Неизвестно. Однако факт остается фактом: сколько бы теоретиков не становилось политиками, от этого количество умных теоретиков не уменьшается, а вот количество как бы глухих политиков почему-то увеличивается. И все это — в пределах одной и той же страны!
    Но на самом деле в этой как бы сложной задаче ничего сложного нет. Все очень просто. И про это уже умные люди сказали задолго до нашего времени: каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Ведь что такое теоретик? Сидит он себе в кругу друзей и близких и рассуждает, запивая очередное свое мудрое высказывание глотком хорошо заваренного чая. Друзья и близкие млеют: эка, какого человечища взрастила наша земля, ему бы в послы, в премьер-министры, да что там мелочиться — одна ему дорога — прямо в президенты. А в это время другой теоретик сидит в кругу своих друзей и близких и также радует их мощностью своих суждений на важные государственные темы. И этим родным и близким начинает казаться, что место его — только во власти, только наверху. А в это время третий теоретик…
    Но что такое политик, которому фору даст любой теоретик? Это человек, который обязан принять во внимание умные суждения первого теоретика, второго, третьего… сто пятьдесят пятого, но также при этом знать много других очень важных государственных дел, владеть ситуацией во внутренней и внешней политике нашей страны, знать ее экономические возможности, постараться не упустить имеющиеся ресурсы и найти недостающие. Политик обязан принять нужное решение в нужное время по очень важному для страны вопросу, осознавая свою ответственность за это решение.
    Теоретик не отвечает ни за что. Политик отвечает за каждый свой шаг. И в этом их основное, но абсолютно объективное противоречие.
    Про коня и трепетную лань
    И это высказывание всем нам хорошо известно: в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань. Понятно, что в нашей ситуации трепетная лань — это теоретик. А конь — это политик. Тут можно было бы задаться роковым вопросом: но что же тогда делать? Хотя и тут ответ совсем простой: а не надо коня и лань впрягать в одну упряжку. Зачем? Как говорится, конь пусть везет свою поклажу, а лань пусть себе резвится на просторах. При этом очень даже может быть, что “конь” нередко с завистью смотрит на “лань”, потому что хоть какое-то время, но все-таки был теоретиком и знает, как это сладко и как это прекрасно рассуждать, если после этого не приходится немедленно действовать. А “лани”, возможно, еще придется стать “конем”, вот тогда и только тогда и стоит ее послушать.
    Тем не менее “лань” имеет право рассуждать. Кто с этим спорит? Тем более что, повторю, возможно, она рано или поздно станет “конем”. Поспорить хочется с другим: почему “лани” хором поучают “коней”, что и как тем делать, в очень категоричной форме? И сами себя заводят порой до такой высоты, что сойти с нее могут только бессильным выкриком: да слышит ли президент (или премьер-министр) нас?! Успокойтесь, скорее всего слышат. Вот только по каждой ситуации, надо полагать, имеют куда более полную информацию, чем мы с вами. И принимают свои решения в соответствии с этой информацией. Мы хотим знать больше, чем мы знаем? Отлично. Тогда давайте настаивать на том, чтобы ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ отчеты новой власти не превратились в показушные выступления, которыми нас досыта накормил незабвенный Аскар Акаевич. Вы еще помните его выступления по ТВ, когда как бы каждый гражданин мог задать свой вопрос и (Боже ж ты мой!) даже получить на него как бы ответ? Помните? Так вот это был очень яркий образчик теоретика, которому удалось остаться таковым даже на самом главном посту в стране.
    Что касается президента К. Бакиева и премьер-министра Ф. Кулова, то они давно уже не теоретики. И отлично понимают разницу между теоретиками и политиками. И тот, и другой скупы на слова, и это обнадеживает. И тот, и другой говорят с нами понятными фразами, а не заумью типа “креативное мышление” или почему тенденция имеет совсем другую концепцию. Можно почитать на ночь психологические анализы господина Фрейда или философские трактаты Мандевиля. Но зачем было наполнять свои выступления психо-философско-псевдонаучным содержанием? Было такое ощущение, что Аскар Акаевич прилетел к нам с Марса, понять его было невозможно ни на кыргызском, ни на русском языке.
    Мне думается, что сегодняшняя исступленность теоретиков, с которой они достают политиков, корнями своими уходит прямиком в эпоху Акаева. Ясно было, что он нас не слышит. (На самом деле не хотел слышать.) И мы стали наращивать голосовые связки. Теперь его нет. Но ощущение “недослышанности” осталось. Остался и страх: не станет ли и новая власть утверждать, как это не раз делал ААА, что она чего-то не знала, потому что от важной информации ее грубо оберегали плохие чиновники?
    Но и на плохих чиновников есть управа: если официальные источники (пресс-службы президента и правительства) будут вовремя и достаточно полно оглашать ту информацию, которую народ хочет и имеет право получать тогда, когда к ней приковано все внимание общества. Пока что официальная информация выглядит очень беспомощно и, по сути, не дает ответа на возникающие в обществе вопросы, а создает почву для новых вопросов. В век Интернета, согласитесь, работать так — значит заведомо проиграть битву на информационном пространстве.
    Чем скупее и беспомощнее будет официальная информация, тем крепче и сильнее станут позиции теоретиков. И… мы вновь рискуем утонуть в разговорах.
    Как нами управлять?
    Событий сегодня происходит так много и все они такие важные, что говорить есть о чем и есть что комментировать. Теоретикам сейчас раздолье. И впереди, видно, им скучать не придется. Во-первых, потому, что нам предстоит принять новую Конституцию. Очень ответственный момент. И какие возможности порассуждать! Конституционное совещание возглавил президент. Хорошо это или плохо? Сейчас теоретики говорят: плохо. Но если бы было наоборот, то есть он не возглавил бы это совещание, тогда теоретики также были бы недовольны: почему самоустранился? По вопросу, быть ли нашей власти президентско-парламентской или чисто парламентской, теоретики разделились на два противоположных течения. Одни за ту, другие совсем за другую. И те, кто за парламентскую форму правления, глубокомысленно вещают: исторически так сложилось, что у кыргызов была демократия, так что давайте продолжать это направление. А как его продолжать, вопиют другие, если мы выбираем в парламент таких лиц, которым не доверяем? Надо же исходить из наших сегодняшних реалий, а не из того, что нам рассказывают историки. И так ли уж эти историки безгрешны, если и сегодня никак не могут успокоиться по поводу 2200-летия кыргызской государственности? За эту дату многие из нас во времена Акаева вынуждены были пройти через суды. Как говорится, или вы признаете эту дату, или вы, мягко говоря, не патриот. А фоном звучало визгливое госсекретарское: не сметь перечить Акаеву! Потом выяснилось: дату обнаружил историк. А вдруг завтра придет другой историк и заставит нас всех заучить наизусть другую дату?
    И, кроме того, общеизвестно, что самые важные вопросы в кыргызском (опять-таки, если верить историкам) обществе в конечном итоге решал лидер. Он внимательно выслушивал самых уважаемых своих подданных, но вердикт выносил самостоятельно. Теоретики, скажите мне, какому историку в данном случае верить?! Или все-таки исходить из тех реалий, которые мы имеем сегодня?
    О послах и певцах
    Когда прежде в послах не ходили журналисты, но зато ходили люди совсем других (далеко не всегда дипломатических) специальностей, теоретики как-то не озабочивались их качеством. Теперь — озабочены. А певец в роли главного таможенника вообще добил их. Как реагировать? А по делам. Как же иначе? Вот если журналисты и певец не справятся со своими обязанностями, тогда общество и вправе будет спросить с них. А вдруг справятся? Но такой вариант сегодня почему-то даже не обсуждается. Мне могут возразить: когда они дел наворочают, будет поздно бить в колокола. Может быть. Однако смею напомнить теоретикам, что когда отдельных бывших послов не допустили к выборам в парламент, дипломатический корпус (в массе своей) угодливо помалкивал. Хотя чем, спрашивается, рисковал? Жизнью? Нет. Потерей теплого места. Между тем из истории мы знаем (ох уж эта вездесущая история!), что дипломат силен прежде всего своей гражданской позицией. И если азам дипломатии еще можно обучиться, то гражданскому мужеству — нет.
    Именно в связи с отсутствием гражданского мужества многие теоретики, едва взойдут по лестнице власти хотя бы на одну ступень, превращаются в слабых и беспомощных политиков. Именно поэтому, а не почему-либо другому.
    О парламенте и прочем
    Мне думается, что нам нужно в корне пересмотреть ситуацию с парламентом. Это не должна быть структура, которая позволяет отдельно взятым гражданам подниматься выше общества. Парламент должен быть более многочисленным — пусть в него войдет как можно больше теоретиков. Причем теоретиков, которые, как говорится, владеют темой: то есть они должны знать свои обязанности и свято исполнять их, а не заставлять работать на себя рабов-юристов. У парламента не должно быть никаких материальных и других преимуществ перед обществом. Парламент обязан жить в общежитии и освобождать его немедленно после того, как будет избран очередной парламент. Это не должна быть такая ветвь власти, которая бы пыталась по властному могуществу, во что бы то ни стало перещеголять исполнительную власть. Ее задача — быть вместе с народом и в то же время быть сгустком интеллекта. Раньше говорили: профсоюзы — школа жизни, сегодня, мне думается, школой жизни должен стать парламент. Он должен вобрать в себя подлинных посланцев народа. И, кто знает, может быть, однажды наши реалии подскажут нам: во главе государства должен будет встать парламент, коллективный разум. Но к этому нужно идти и идти долго. Так долго, когда, наконец, мы перестанем говорить, что народ НЕ ПОНИМАЕТ текста Конституции, НЕ ПОНИМАЕТ текстов законов, НЕ ПОНИМАЕТ, что и почему происходит в нашей стране.
    Меня задели слова одного из участников Конституционного совещания, когда он сказал про нас, собравшихся в Большом зале Дома правительства, что “здесь сидят сливки общества”. Задели потому, что собравшиеся там люди и не пытались найти консенсус, каждый говорил о чем-то своем. Будто забыли о том, что наш народ мудр еще и тем, что всегда, во всех обстоятельствах пытается найти общий знаменатель. Тем Кыргызстан и силен. Среди нас оказалось слишком много теоретиков и до обидного мало политиков. Но и это — отражение наших реалий. Но и через это наша многострадальная Конституция все-таки пройдет, и я надеюсь на то, что, в конечном счете, нашим обществом будет принято правильное решение: по какой Конституции нам жить.
    О нищете и низости
    Слишком много на моей родине нищих людей, слишком много. И немало — низких людей, совсем немало. Это и есть наша главная проблема. Вот почему народ так пристально всматривается в лица государственных мужей, вот почему он так болезненно воспринимает те или иные кадровые назначения.
    Нищие и низкие, какие созвучные слова не только в произношении, но и по сути своей. Одни бедны материально, другие нищие по духу своему. И нет нам пути к достойной жизни, пока не станут зримо сокращаться ряды тех, кто нищ телом, и тех, кто нищ духом. Сегодня все мы гадаем: что там, впереди? А что гадать? Как говорится в известной кыргызской пословице: “Что уродится — просо иль пшеница? Что ты посеешь, то и уродится!”.
    Время пошло. Что засеваем мы в нашу землю? Какое древо жизни зазеленеет из наших посевов?
    Ах, если бы каждый из нас еще думал о том, что и слова — это тоже семена. Какие слова сегодня так щедро разбрасывают по нашему полю многочисленные теоретики? Задумывались ли они над этим?
    Людмила Жолмухамедова.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/12004/