Аркадий ДУБНОВ: В Киргизии политиков нет, есть деятели

    Политический обозреватель российской газеты “Время новостей” Аркадий Дубнов уверен: события 24 марта в Кыргызстане не повторятся. По крайней мере в этом апреле. По его мнению, в Кыргызстане нет политиков, но политический процесс просто захватывающий. Как такое может быть? Об этом и многом другом в интервью “МСН”.
    — Аркадий Юрьевич, извечные вопросы: кто виноват и что делать? Я имею в виду, что над нашей страной опять нависла туча революционной грозы.
    — Не думаю, что события марта 2005 года или подобные им вновь всколыхнут республику. Хотя… политика изменчива и капризна. А в вашем государстве вообще предугадать что–либо сложно. До 11 апреля остается три недели. Я думаю, что это достаточный срок, чтобы на политическом поле произошли существенные изменения, своего рода подвижки, они и определят финал апрельских выступлений оппозиции. Но опять же повторю, 24 марта в том виде, что было два года назад, уже не случится. Почему? Да хотя бы потому, что Бакиев это не Акаев. Что тогда выступило детонатором? Позиция “Белого дома”, прежде всего, абсолютно не конструктивная. Аскар Акаев ведь просто провоцировал своих политических противников на решительные действия. Третировал гражданский сектор, называл белыми диверсантами, говорил, что они готовят сценарий “цветной революции”. Он не просто настроил их против себя, он их объединил. Я бы вообще вручил Акаеву лавровый венок лучшего неформального лидера оппозиции.
    — А президентская сторона может повторить ошибку своих опальных предшественников? Ведь по сути дела поменялись лишь фигуры на сцене, образы–то и роли остались прежние.
    — Не думаю. Бакиев, во–первых, достаточно решительный. Он “Белый дом” не покинет в первые же минуты кажущейся ему опасности, как это сделал тогда Акаев. Во–вторых, он сам выходец из рядов той оппозиции, что тогда “сняла” Акаева. Думаю, Бакиев понимает, в чем была ошибка бывшего хозяина “БД”. Мне кажется, в любом случае он попытается договориться со своими бывшими единомышленниками, нынешними оппозиционерами, ведь это все его соратники, так сказать, по политическому лагерю. Они его привели к власти. Поиск компромисса будет предпринят.
    — Переговоры уже ведутся. Однако не все лидеры оппозиционных сил настроены на диалог. К тому же у Бакиева появился непримиримый и достаточно весомый оппонент — Феликс Кулов, коего президент сам отправил в стан оппозиции. Не кажется ли вам, что этот просчет может оказаться роковым?
    — Я считаю, что Кулов, да и вообще любой из представителей нынешней оппозиции, не намерен устраивать кровавый переворот, угрожающий потерей государственности. Это раз. Ведь в этом случае он потеряет политический профайл и репутацию сдержанного, мудрого политика на международной арене. Во–вторых, то, что Кулов окажется в оппозиции, в случае потери поста главы правительства, было ясно с самого начала. Он не может быть вне политического процесса. Это все равно что лишить рыбу привычной для нее водной среды. К тому же в Киргизии стало “доброй традицией” после потери портфеля уходить в лагерь оппонентов официальной политики. Это нормально. В России точно такой же принцип, определяющий расстановку сил на политической арене. Взять хотя бы Михаила Касьянова. Ему, правда, понадобилось около двух лет, чтобы заявить о своем переходе в оппозицию Кремлю.
    — А как же тандем? Для многих он был залогом светлого политического будущего Кыргызстана.
    — Распад тандема был неизбежен. Это искусственно созданное объединение. Не могут два мощных политика уживаться под одной крышей, находясь в тени друг друга. Феликс Кулов сам лидер. Он не привык, чтобы его держали на коротком поводке и командовали. Так что тандем этот рано или поздно распался бы. Другое дело, что процесс его кончины был крайне неуклюж и нелепо выстроен. В итоге произошел серьезный раскол.
    — Сейчас многие наши политики опять заявляют о необходимости конституционной реформы. Как вы считаете, Конституция, устраивающая обе стороны, станет оплотом политической стабильности?
    — Мы привыкли считать, что Конституция — это “священная корова”, к которой должно относиться с уважением и пиететом. Но в Киргизии Основной закон еще с акаевских времен перестал быть таковым. А вот игры политиков, что сейчас ведутся вокруг этого документа, апелляции к нему стали двигателем всего политического процесса. Что само по себе благо, если он выглядит последовательным и осмысленным.
    Как я понимаю, стержнем этого процесса было стремление остановить сползание к авторитаризму, становившееся очевидным в результате выстраивания Акаевым того подобия президентской республики, что сложилась к концу его третьего срока. Уже было ее выстроил, как она взяла и лопнула. Как у цыгана, уже было научившего свою кобылу не есть, как она сдохла. Таким образом, авторитарная модернизация Киргизии по узбекскому образцу не удалась, ибо киргизы не смогут жить в государстве, где безраздельно правит один человек. Это противоречит их ментальности, попирает дух свободного кочевого народа.
    После 24 марта естественным стремлением стало изменить форму власти. То есть перейти от президентской к парламентско–президентской модели. А политическому процессу нужно было вернуть его институциональное основание, обеспечить выборы в парламент по партийным спискам. То, что в свое время ликвидировал Акаев и что катастрофически сказалось на становлении и развитии кыргызской политической системы. Кстати, недавно, выступая в Московском центре Карнеги, Акаев, отвечая на мой вопрос по этому поводу, наконец признал, что это было одной из его ошибок. Про все остальные он обещал написать целую книгу.
    — Стало быть, нужна не столько новая Конституция, сколько новый парламент?
    — Необходимо изменить структуру ветвей политической власти, выбрать парламент по партийным спискам и дать партиям большинства возможность формировать правительство. Существующий — распустить. Это нужно было сделать еще два года назад, но тогда Феликс Кулов остудил пыл своих сподвижников и не дал им разогнать депутатский корпус. Зря.
    Они ему же впоследствии и подставили подножку. Понимаете, ваша законодательная ветвь власти, в том виде, что существует сейчас, — политический труп. Она изжила себя. Парламент избирался еще в акаевскую эпоху. Депутаты баллотировались по одномандатным округам. Партий как таковых (а это один из столпов политического процесса) у вас нет. Я не верю в существование фракций в Жогорку Кенеше. Это союзы по интересам, причем зачастую родственным или земляческим. Они не проверяли себя на весах выборов. Вот когда они пройдут через сито народного голосования и их поддержат именно единомышленники по политическим убеждениям, а не родственники и земляки, тогда эти партии можно назвать субъектами политического процесса. Подобный подход важнее, чем конституционная реформа. Можно обеспечить себе через главный документ суперпрезидентские полномочия, но не уметь административным образом ими воспользоваться. Можно прописать себе в том же Основном законе неограниченные властные возможности для парламента, но оказаться не в состоянии применить их. Тем более это относится к нынешнему Жогорку Кенешу. Словом, парламент должен быть распущен. Это политическое кровопускание, когда надо спасать больного. В демократических странах так преодолевается политический кризис. А уж если страна начинает жить по новой Конституции, как в Киргизии, так и говорить нечего....
    — Но ядро нынешнего парламента составляют оппозиционно настроенные депутаты, которые как раз и настаивают на конституционной реформе и на пропорциональной системе выборов.
    — Если бы они действительно этого хотели, бакиевская Конституция в декабре не прошла бы. Они бы ее просто не приняли.
    — Однако сейчас нардепы утверждают, что их заставили…
    — Вот в этом и заключается вся соль. Будь они избраны по партийным спискам, они не позволили бы себе голосовать за, хотя бы на том основании, что за ними стоит определенная часть народа, партия, если хотите, а не отдельно взятая родня вкупе с земляками.
    Я говорил и буду повторять, что в Киргизии нет политиков, есть деятели. Невозможно заниматься политикой, опираясь не на убеждения, а на мнения родственников. Ведь как у вас происходит? Поддерживают не за идею, а потому что это друг, брат или сват. Возьмем хотя бы многочисленные митинги, что проводятся в Киргизии с такой помпой. Это демонстрация силы того или иного землячества, но никак не политической мощи партии или объединения. На данном этапе лидеры подобных пикетов не политики, а представители улицы.
    — Тем не менее вы говорите о политическом процессе. Как же он может проходить при отсутствии политиков?
    — Киргизия — уникальная страна в том плане, что процесс у вас идет, причем такими потрясающими скачками, что порой своим неординарным поведением ваши деятели, что сторонники президента, что сподвижники оппозиции, ставят в тупик все мировое сообщество.
    Вот зачем, к примеру, Курманбек Бакиев сунул депутатам этот клон “акаевской” Конституции, когда, не торгуясь, мог распустить парламент?
    Я не знаю.
    Но зато уверен в одном: с такими деятелями вам скучать не придется, стабильности в Киргизии еще долго не будет. Но в какой–то момент вы обнаружите, что эти деятели или те, кто придет за ними, станут уже похожи на политиков, которые скорее подадут в отставку, чем согласятся предать свои принципы. Если не ошибаюсь, что–то подобное в прошлом году продемонстрировал Атамбаев, оставив свое министерское кресло.
    — И что, до тех пор нас периодически будет накрывать девятый вал революции?
    — Нет. Просто политического штиля, который наблюдается сейчас в соседних с вами государствах Центральной Азии, Киргизии пока не видать.
    Беседовала Дарья МАЛЕВАНАЯ.
    Фото Владимира ПИРОГОВА.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/17763/