МИД не мёд

    Дипломатией называют деятельность лидеров стран и специальных органов во внешнем взаимодействии государств. Бывает, именно дипломаты решают судьбу народов в переговорах. Зачем воевать, когда можно договориться, сэкономив деньги, ресурсы и сохранив людям жизнь.

    В конце мая мне предложили аккредитоваться в Кыргызстане в качестве фотокорра для работы на международное информационное агентство Associated Press.

    На сайте МИД посмотрел, какие для этого нужны документы, подготовил все необходимое, связался с московским коррпунктом по странам СНГ, чтобы прислали запрос на аккредитацию в наше министерство и стал ждать положенных два месяца.

    МИД не мёд

    Когда сдавал документы, молодой человек из пресс-службы обещал позвонить и сообщить о результате. Прошло время — мертвая тишина. Звоню сам. Обрывать телефонные провода в нашем внешнеполитическом ведомстве пришлось несколько дней. Оказалось, того, кто занимался этим вопросом, уже нет, а новый работник “еще не в курсе”. После нескольких дней “позвоните завтра”, начальник пресс-службы Суеркулов Нурлан Эркеевич торжественно сообщил, что мне отказано в аккредитации.

    Сказать, что был огорошен этим сообщением — ничего не сказать. Стал вспоминать, за какие такие заслуги со мной обошлись подобным образом? Может, они знают факты из моей биографии, про которые я не знаю?

    Попросил Нурлана Эркеевича предоставить мне официальный отказ в письменном виде с указанием причины. В лучших традициях дипломатии представитель ведомства, записав номер моего телефона, пообещал позвонить, как только выяснит все обстоятельства. Естественно, звонка от него я так и не дождался.

    И началась вторая часть “Марлезонского балета”. Поняв, что общение со мной в МИДе считают исчерпанным, решил все же добиться внятного ответа: на каком основании отказали в аккредитации? Отказали — имеют право, но скажите, почему? После почти двухнедельного общения по телефону с пресс-службой министерства Нурлан-байке согласился еще раз встретиться, чтобы расставить все точки над “i”. И вот что вышло:

    — Какова процедура получения аккредитации?

    — Собирается межведомственная комиссия и решает этот вопрос.

    — Какие ведомства входят в состав комиссии?

    — Этого я вам не могу сказать.

    — Секрет?

    — Нет, но информация для внутреннего пользования.

    — Вы предоставите отказ в письменном виде с указанием причины?

    — Нет. Мы не даем объяснений причины отказа, тем более в письменном виде.

    — Но в вузах изучают такой предмет — “делопроизводство”, и любой студент знает, что на официальный запрос должен быть официальный ответ?

    — Да, но мы никогда письменно не сообщали об отказе.

    — Не помню, чтобы кому-то отказывали в аккредитации.

    — Такие прецеденты были. Комиссия не рекомендует нам давать аккредитацию и мы не даем.

    — Решение комиссии носит рекомендательный или обязательный характер?

    — Обязательный. Но вас могут аккредитовать от другого СМИ.

    — Это как? Вы не можете заниматься подбором кадров для зарубежных информ­агентств, это не ваша прерогатива.

    — Да, но мы такое практикуем. Можем отказать в аккредитации, если нас не устроит сочетание персоналия с конкретным агентством.

    — А как получилось, что Министерство иностранных дел, призванное налаживать связи, заключать договоры и мирным путем решать даже самые острые вопросы, инициировало расторжение одного из договоров о сотрудничестве с США?

    — Я не могу ответить. Это другая тема. Мы договаривались выяснить вопрос по поводу аккредитации, если вы хотите взять интервью, то об этом нужно договариваться отдельно.

    Из этой истории напрашивается вывод: сегодня в нашей стране ни в чем нельзя быть уверенным. Даже если ты чист перед законом, даже если ты 30 лет работаешь в своей профессии, даже если твой труд признают специалисты. Кому-нибудь может не понравиться твое сочетание с работодателем и легким росчерком пера он может лишить тебя права работать в профессии и возможности зарабатывать средства для существования.

    Владимир ВОРОНИН.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/44541/