Это сладкое слово «свобода»

    Свобода к нам не делает ни шагу,
    не видя нашей страсти очевидной
    свобода любит дерзость и отвагу,
    а с трусами становится фригидной.
    Игорь Губерман.
    4 ноября в президентской резиденции «Ала–Арча» Курманбек Бакиев устроил традиционный прием журналистов по случаю их предстоящего профессионального праздника. Событие, в общем–то, рядовое. А пишу об этом потому, что впервые после достаточно длительного перерыва на него были приглашены и журналисты газеты «МСН». В годы правления Аскара Акаева о работниках «Моей столицы» вспоминали лишь в связи с приглашением их в судебные инстанции по искам тогдашнего премьер–министра Н. Танаева или добровольных адвокатов президента, а также по необходимости выразить «фе» в правительственных СМИ.
    Фуршет перемежался лаконичными выступлениями главы государства, премьер–министра Феликса Кулова, журналистов. Представители СМИ дружно благодарили президента за утверждение в стране подлинной свободы слова, за возможность открыто высказывать мысли, не боясь негативных последствий, выражали надежду, что новая власть не свернет с демократического пути.
    Слушая все это, я невесело думал о том, что в еще недавнем прошлом многие из собратьев по перу с такой же истовостью рассыпались в благодарностях перед А. Акаевым за предоставленную свободу слова и за верность демократическим принципам. Насколько с той поры стали свободнее работники правительственных и проправительственных СМИ?
    Вхождение мое в профессию совпало с периодом хрущевской оттепели. Тогда в жизнь советского общества ворвался дух свободомыслия. Именно в те годы из глухого забвения были извлечены слова “колокола” русской революции Александра Герцена. Не ручаюсь за точность их, но смысл был таков. Нельзя, говорил Герцен, народ освободить извне больше, чем он свободен изнутри. Свобода — состояние духа, а не тела. Человек не становится свободным, только от того, что ему поручили нести знамя, на котором начертаны свободолюбивые идеи.
    Вот почему я не слишком склонен доверять газетам и газетчикам, которые при Акаеве пели аллилуйю ему и первой леди и чуть ли не на следующий день после падения режима Семьи вдруг перекрасились. Нельзя ночью лечь спать рабом, а поутру проснуться свободным. Так не бывает. Достичь свободы без духовного раскрепощения вряд ли возможно.
    Думаю, потому и удалось Акаеву сконцентрировать в своих руках безграничную власть под нескончаемый аккомпанемент речей о демократии, потому и разворовывала безнаказанно Семья страну, что слишком мало оказалось в Кыргызстане людей, усвоивших “культ свободы”. А тот слой политиков и журналистов, для которых свобода думать, писать, прорываться к сознанию сограждан действительно означала условие существования, во–первых, был чрезвычайно тонок, а во–вторых, их голос зачастую заглушался теми, кого науськивали на них поднаторевшее в придворных интригах окружение президента.
    Хотят они того или нет, но те журналисты правительственных и проправительственных СМИ, которые еще сохранили способность самокритично мыслить и испытывать угрызения совести, должны признать, что и они несут определенную долю вины за то, что Кыргызстан за время правления Акаева не только бездарно профукал 2 млрд. долларов зарубежных займов, но и за 14 лет независимости еще глубже погрузился в материальную и духовную нищету. Тогда как большинство наших собратьев по СССР развивались и все больше уходили от нас в отрыв.
    Послушно обрушиваясь с огульными обвинениями на оппозицию и столь же безоглядно поддерживая и одобряя все действия президента Акаева, даже там, где делать этого было нельзя ни в коем случае, они объективно наносили вред как самому президенту, так и всему обществу.
    Сегодня даже бывшие сторонники и сподвижники экс–президента соглашаются с тем, что сохранение и накопление власти, а не интересы общества и его прогресса были на определенном этапе основным мотивом в деятельности Акаева. Подмена целей привела к перерождению функций. Именно в этом кроется коренная причина глобального материального и духовного обнищания подавляющей массы кыргызстанцев.
    Сегодня появилась реальная надежда на то, что в современных условиях круг людей, зараженных “вирусом свободы”, станет значительно шире, что для все большего числа людей свобода думать, говорить, действовать будет жизненной потребностью.
    Парадоксальная вещь. После свержения Акаева некоторые наши собратья по перу чуть ли не с укоризной говорили нам о том, что при Акаеве нам, журналистам “Моей столицы”, жилось и работалось все же легче, чем им. Мол, мы были, хоть гонимы и преследуемы властями, но свободны, тогда как они были вынуждены терпеть унижение, писать против своей воли и своих убеждений. Вот ведь как можно все поменять местами и вывернуть наизнанку.
    Что можно возразить на это? Наверное, лишь то, что однажды очень точно сформулировал французский писатель, философ и публицист Жан–Поль Сартр: у человека всегда есть свобода выбора.
    Разумеется, не берусь утверждать, что данный императив категоричен и всесилен, но он крайне важен и даже необходим, чтобы не совестно было перед людьми, чтобы всегда оставалось право считать себя порядочным человеком.
    Известному советскому писателю Юрию Нагибину приписывается афоризм: “Свобода слова есть осознанная необходимость денег”. Афоризм достаточно циничный. Но в современных условиях он, к сожалению, является реальным показателем действия работников немалого числа печатных и электронных СМИ.
    Убежден, что свобода слова в постреволюционном Кыргызстане не просто существует. Как во всяком государстве переходного периода, где власть провозгласила приоритет демократических принципов, но еще не научилась и пугается действовать в соответствии с демократическими нормами и правилами, свобода слова практически ничем не ограничена. В связи с чем существует реальная угроза самоотравления СМИ этой свободой.
    Показательный в этом плане пример. Только что появившаяся на печатном рынке Кыргызстана новая газета публикует подборку откликов интернет–читателей под весьма претенциозным, если не сказать больше, заголовком: “Призываю журналистов к бойкоту власти”. Ни больше ни меньше. Бог с ним, с заголовком. Куда опаснее та мера бездумности и безответственности, с которой журналисты и редактор подошли к отбору откликов: “Ребята, заметили, что ведущие СМИ захвачены инородцами? “Вечерка” — Кимом, в КООРТе сидит Азима — узбечка, Алишер Мамасаидов — узбек. Член совета директоров Халдаров — узбек”.
    Если это не провокация межнациональной неприязни и вражды, если это не откровенное проявление национализма, то что же тогда это такое? Я уже не говорю о некоторых откликах, прямо порочащих честь и достоинство конкретных людей. К сожалению, вынужден напомнить, что есть вещи, которые приличные люди не обсуждают даже на коммунальной кухне. Сотрудники же новой газеты не брезгуют выносить их на всеобщее обозрение.
    С огорчением замечаю, что для кое–кого свобода слова ассоциируется со вседозволенностью, безответственностью, хамством, скабрезностью.
    Завершить эти заметки хотел бы словами поэта начала XIX века, который ради идеи отправился на виселицу. Звали его Кондратий Рылеев.
    Подвиг воина гигантский
    И стыд сраженных им врагов
    В суде ума, в суде веков –
    Ничто пред доблестью гражданской.
    Вячеслав Тимирбаев.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/11897/