Джоомарт Оторбаев: Надо сохранить хрупкое равновесие

Пять лет о бывшем вице-премьер-министре Джоомарте Оторбаеве ничего не было слышно. Он исчез с политической арены почти сразу после мартовских событий. При бакиевском режиме этот высокопоставленный чиновник, выделявшийся в правительстве Акаева европейской ментальностью, пришелся не ко двору. Зато финансовые институты и доноры, с которыми он много контактировал по роду занятий и которые оценили его интеллигентность, эрудицию и знание иностранных языков, не оставили Оторбаева без дела.

    Недавно увидели Джоомарта Каиповича в составе большой делегации Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), прилетевшей из Лондона в Бишкек для переговоров с временным правительством. Мы не преминули воспользоваться случаем и расспросили старшего советника по инвестиционному климату ЕБРР, что он думает о происходящих сегодня в родном Кыргызстане событиях.

    - Сколько бы ни пытались после вас придумать что-то новое для привлечения инвестиций, но ничего лучше ваших матриц до сих пор не изобрели, да и в заманивании к нам капиталистов не преуспели.

    - В этом деле есть устойчивая истина, как законы математики, которые и при капитализме, и при социализме одни и те же. То, что мы предлагали использовать, не было чисто моим изобретением. Это обычная модель с кыргызской спецификой.

    - Создание ЦАРИИ и деятельность Фонда развития (ФР) - это был новый подход в управлении внешними заимствованиями. Руководители этих структур декларировали, что берутся не только распределять кредиты, но и готовы отвечать за каждый доверенный им доллар. А посему пытались еще и заработать на российской помощи, размещая деньги на депозиты коммерческих банков, покупая ценные бумаги и т. д. Насколько рискованны были такие операции и сам подход?

    - Как действовал Фонд развития, не могу комментировать, так как не знаком с принципами, которыми там руководствовались. Но должен заметить, что есть нормальные модели с участием государства в управлении финансирования бизнеса, как, например, казахстанский холдинг "Самрук-Казына" или российские фонды, Евразийский банк развития, тот же Европейский банк реконструкции и развития, который был создан странами-кредиторами и странами-заемщиками для финансирования частного сектора в постсоветских республиках. Есть уже наработанная практика, которую надо принимать.

    - Помните, в свое время вы хотели создать нечто подобное - агентство по привлечению инвестиций...

    - Да, тогда это был первый шаг. Дело в том, что в таких бедных странах, как Кыргызстан, невозможно использовать бюджетные средства для финансирования частного сектора. Они идут на поддержку малоимущих, в социальную сферу, зарплату врачей, содержание армии, безопасность. Мы не можем взять деньги из бюджета и кредитовать бизнес, поэтому то, что делал Фонд развития, на мой взгляд, было принципиально неверно. Использовал кредит правительства России в коммерческих целях, хотя он предназначался для выполнения совсем других задач. В ближайшие годы я не вижу в Кыргызстане возможности создания структуры для поддержки частного сектора, потому как исполнение бюджета будет тяжелым в ближайшие годы.

    - Временное правительство думает над тем, чтобы вместо ФР создать банк развития с теми же функциями. В таком случае принципиально ничего не меняется - появится новая структура, получившая доступ к солидным деньгам и возможность для кого-то на этом заработать.

    - Я лично против, чтобы госбюджет, имеющий огромный дефицит, нес такую нагрузку. Эта идея, скорее, больше подходит для будущего, когда он станет более сбалансированным, здоровым. Сейчас это больше похоже на философские рассуждения.

    - Каждый приезд делегаций и миссий доноров в нашу страну в это трудное время, естественно, будет использоваться новыми властями для получения финансовой помощи от них. Но все понимают, что временное правительство нелегитимно. Партнеров такое обстоятельство не смущает?

    - В отношениях между нынешним правительством и международным сообществом есть два элемента: де-юре признание его состоится после определенных процедур - всенародных выборов. Но есть и второе направление - признание де-факто. Телефонный звонок Владимира Путина или Хиллари Клинтон - это уже означает признание нового режима. К этому роду относится и миссия ЕБРР, которая провела очень успешные переговоры с временным правительством по вопросу экстренной помощи стране, я бы сказал, моральной и материальной.

    Здесь стоит отметить важный момент: президент ЕБРР взял на себя инициативу и призвал все финансовые институты действовать скоординированно. Произошло важное событие - стратегические доноры, такие, как Всемирный банк, МВФ, АБР, структуры ООН, двусторонние доноры решили создать рабочую группу. Мы считаем, что Всемирный банк должен взять на себя лидерство, и это уже происходит. В середине мая ожидается миссия Всемирного банка и МВФ, тогда будет определена программа экстренной помощи.

    - При этом их не пугает  политическая и экономическая нестабильность, опасения людей, что могут произойти не менее драматические события, чем 6-7 апреля?

    - Во-первых, прежде был проведен анализ ситуации с учетом заявлений лидеров, их программы по выводу страны из кризиса. В этих заявлениях все было сформулировано достаточно аккуратно, грамотно, точно. Миссии для того и приезжают, чтобы встретиться с лидерами и после личных контактов убедиться в том, что те понимают сложность положения. Касаемо того, что новые власти порой действуют несогласованно, это понятно. В такой ситуации ожидать чего-то другого было бы трудно.

    В процесс управления вовлечены не только интеллигенция, но и молодежь, безработные, малоимущие. Временное правительство - это своего рода зеркало современного Кыргызстана. Говорить, что правительство плохое, а общество хорошее, неверно. Не стоит поднимать истерики по поводу неправильных кадровых назначений. Необходимо сделать скидку на исключительную эмоциональность политического процесса, когда от любви до ненависти - всего один шаг.

    - Революции, переговоры, насильственная смена режимов, сопровождаемые митингами, отбрасывают страну в лучшем случае лет на пять назад, что произошло с республикой после мартовских событий 2005 года. Сейчас перед нами стоит такая же угроза?

    - Это вы правильно заметили. Всем ясно, что экономика расти уже не будет. Другой вопрос: насколько она упадет? Но в данном случае происходит шаг назад и два шага вперед. При выборе правильного направления движения мы таким образом очищаем поле для более успешного развития экономики, привлечения внешних инвестиций. Нам надо создать справедливую политическую систему, справедливую конкурентную среду, искоренить коррупцию. Если сумеем это сделать, то убежден, наша страна будет иметь очень яркое экономическое будущее.

    Я работаю в шести странах СНГ и постоянно наблюдаю динамику политического и экономического развития в них. Как положительный пример приведу Монголию, во многом очень похожую на Кыргызстан. У нас общие корни, аналогичный постсоветский менталитет, наши народы, я бы сказал, близнецы-братья. В следующем десятилетии эта страна будет иметь самую быстро развивающуюся экономику.

    Монголам удалось создать парламентскую систему управления, которую они строили почти 20 лет. Но зато сегодня это очень успешная в плане демократии, политической конкуренции, защиты прав человека страна, куда инвесторы идут толпами. Там удалось создать успешную модель политического и экономического устройства, которая может быть применима и у нас.

    Приток инвестиций сдерживал политический режим. Хотя в рейтинге Всемирного банка Кыргызстан стоял выше многих стран, в него особо не стремились вкладывать капиталы. Чтобы это происходило, надо снять политические риски, как это происходит на Западе. Пусть меняются руководители, но при этом все продолжают заниматься своим делом - политики политикой, деловые люди - бизнесом.

    - МВФ и Всемирный банк всячески поощряли действия прежнего руководства страны, перестали обращать внимание на растущую коррупцию. Говорили, что в экономическом плане у нас дела идут неплохо. Это на всех действовало убаюкивающе.

    - В свое время я утверждал, что наша страна должна двигаться в направлении развития сферы услуг. Посудите сами, 80-90 процентов экономики фактически составляет этот сектор, куда входят строительство, торговля, туризм. Промышленность у нас в зачаточном состоянии, сельское хозяйство едва содержит само себя. Ну немного на экспорт отправляет продукции, и все. Наши резервы - это люди, которые де-факто стали лидерами торгового бизнеса в Центральной Азии.

    Кыргызстан превратился в торговый хаб в этом регионе. В мире нет такого прецедента: в 2008 году ВВП составлял 4 миллиарда долларов, а прямой импорт из Китая к нам - в два раза больше. Эта часть нерегистрируемой экономики создается благодаря предприимчивости людей. Именно они - наш потенциал - талантливые, креативные в бизнесе, хорошо образованные. Им не надо никаких привилегий, но если будет блокада, закрыты границы, то, конечно, в таких условиях сложно работать.

    - После мартовских событий был сделан крен на развитие промышленности, производства...

    - Подобная концепция подходит для больших стран с крупным потреблением. Но думать о Кыргызстане, как об индустриальной стране, - фантазия. Не надо бояться того, что страна будет ориентирована на развитие услуг. В мировой практике немало примеров успешности такого опыта. В США услуги составляют 60 процентов ВВП, в Китае - 50, в маленьких Эстонии и Венгрии - 80 процентов. Кстати, услуги - это самая наукоемкая отрасль экономики, там требуются мозги, потому что нужно постоянно ориентироваться на рынок, который каждый день меняется. Возьмите челноков, швейников, они крутятся, как могут, не стоят на месте. Самая большая прибавочная стоимость именно у услуг, самая низкая - в сельском хозяйстве. Услуги - самый выгодный бизнес. К тому же  не требует высоких затрат, развивается за счет внутренних резервов.

    - На что должны обратить внимание, чтобы не ухудшить и без того сложное положение в стране?

    - Не буду оригинален, если скажу, что это безопасность, внутренняя стабильность.

    - А как этого добиться сейчас?

    - Честными, справедливыми действиями, решительной борьбой с коррупцией. Не дай Бог, если в действиях временного правительства проявятся коррупционные интересы. Народ разочаруется в один день. В тех структурах, где она засела: энергетика, таможня, налоговая служба, там надо работать очень деликатно, в белых перчатках. Прозрачно, четко. В этих сферах люди кроме как воровать больше ничему не научились. И переменить это будет сложно, но народ требует именно здесь коренных изменений. Революция в Кыргызстане произошла не потому, что нечего кушать или высокая безработица, люди поднялись из-за несправедливости.

    - Сегодня мало порядка, некоторые уже мечтают о крепкой руке. Низы не подчиняются даже ими же выбранным органам, те не доверяют центру. Как бы не вошло это в привычку, не стало хронической болезнью общества...

    - Такая опасность существует, но, опять же повторюсь, в нынешней ситуации не стоит ждать чего-то иного. Каждый день приносит новые вызовы и проблемы. Хрупкое равновесие надо пытаться сохранить.

    Разговаривая с временным правительством, я увидел, что, несмотря на разность взглядов, подходов к решению тех или иных проблем, они все же приходят к единому решению. То есть люди чувствуют ответственность, находят силы переступить через свои амбиции, обиды и двигаться слаженно в одном направлении. Я думаю, это осознание исторической миссии.

    - Многие сегодня говорят, что предчувствовали грозу. Вы предвидели такие события в Кыргызстане, ожидали их?

    - Нет, для меня это было неожиданно, хотя постоянно держал руку на пульсе. Я часто сюда приезжал, много общался с разными людьми. Видел, что напряжение в обществе растет, но что оно так скоро выльется наружу и сметет старых кумиров, не ожидал.

    - Вас не было в стране пять лет. Все это время у меня было ощущение, что таких людей, как вы, не хватает в бакиевском окружении, что вы не реализовали свою миссию до конца. Может быть, я ошибаюсь?

    - Чувство неудовлетворенности осталось. Я работал в предыдущем правительстве и старался с помощью системных реформ сделать страну привлекательнее для инвестиций - путем снятия барьеров, принятия либеральных законов и налогов, прозрачных процедур. Была такая надежда, но она не сбылась. Сейчас пытаюсь подобные модели реализовать в странах с переходной экономикой.

    Лариса ЛИ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/32390/