Кузнецы Победы

В Бишкеке в районе Восточного автовокзала в своем небольшом доме живет солдат Великой Отечественной. Зовут его Ахматзия Ханов. Когда "прокричали репродукторы войну", ему было пятнадцать лет. По этой простой причине он не сразу попал на фронт. И мог совсем не попасть, даже став взрослее, не прояви он "воинскую смекалку".

- Дело в том, - объясняет Ахматзия Муллаханович, - что тех, чей рост был ниже полутора метров, в армию не брали, и поначалу комиссия меня забраковала - 148 сантиметров! Мне стало обидно: как же так, все мои одноклассники пригодны, а я? Переждав некоторое время, снова пошел на призывной пункт и, проходя медосмотр, схитрил - привстал на носки.

    Призывался он Бураевским райвоенкоматом из родной деревни Абдрашбаш Башкирской АССР в ноябре 1943 года. Ему было семнадцать. Фронтовые будни начались для него в пятидесятом артиллерийском полку в Балтии. Но до этого четыре месяца в резервных частях под Оренбургом осваивал солдатские навыки - стрельбу из 75-миллиметровой пушки, из винтовки и миномета.

    Главным в его военной биографии стало участие в Восточно-Прусской наступательной операции в 1945 году. В ней принимали участие три фронта: 2-й и 3-й Белорусские и 1-й Прибалтийский, которыми командовали маршал К. К. Рокоссовский, генералы И. Д. Черняховский и И. X. Баграмян. Им содействовал Балтийский флот под командованием адмирала В. Ф. Трибуца. Каждый фронт выполнял свою задачу. 3-й Белорусский, в составе которого сражался Ахматзия, должен был разгромить тильзитско-инстербургскую группировку противника и развивать наступление на Кёнигсберг с востока.

    - Кёнигсберг, - вспоминает солдат, - был самым укрепленным городом в Восточной Пруссии. Его железобетонную крепость в три-четыре метра толщиной могли разрушить только снаряды дальнобойных пушек. Особую сложность представляли форты крепости, где находились подземные казармы на 400-500 солдат, а под казармами на глубине до 15 метров склады боеприпасов и продовольствия. Каждый из 35 фортов опоясывал ров глубиной до 5 и шириной до 15 метров.

    - Подготовка к штурму велась очень тщательно. Офицеры изучали оборону противника, его огневую систему. Над городом и его окрестностями постоянно кружили самолеты-разведчики. Инженерные части прокладывали узкоколейные дороги для подвоза артиллерии особой мощности.

    Штурму предшествовали также длительные бои, в ходе которых немцы сдавались в плен тысячами. Выглядели они скорее довольными, чем удрученными, и на вопросы отвечали охотно. Сообщили, что их командование интересует только одно - когда русские перейдут в наступление. "Кёнигсберг приказано удержать любой ценой, - говорили пленные. - Но все уже понимали, что война проиграна, что Гитлеру пришел конец".

    - В январе 1945 года нам был отдан приказ сняться с закрытых позиций и двинуться вперед. Подцепив пушку, мы сели в "студебеккер" и направились к заданному месту. Какое жуткое зрелище! Поле боев было устлано мертвыми телами русских и немецких солдат. И первый страх на войне обжег наши души, током прошел по жилам. Невольно подумалось: наверное, и ты скоро будешь лежать так под открытым небом.

    Сражения на подступах к

    Кёнигсбергу продолжались вплоть до весны. Наступившие теплые дни прибавили бойцам забот: снег таял, в траншеях и землянках появилась мутная вода. Ее отчерпывали котелками и касками. Рассказывали, что и тут помогала солдатская смекалка. Кто-то разыскал бензиновый мотор и шланги и наладил откачку воды. Иной раз ее спускали в сторону немецких траншей. Гитлеровцы бранились, открывали пулеметный огонь. "А вы сдавайтесь! - кричали в ответ наши. - Тогда и мокнуть не придется!"

    - С утра 3 апреля начали бить орудия. Когда на четвертые сутки артиллерия сумела разрушить оборонительные укрепления, мы ворвались в город, - вспоминает Ахматзия Ханов. - Все потонуло в море огня и дыма, смешалось в невообразимом гуле. Самолеты бомбят, "катюши" стреляют. Пехота, танки, артиллерия. Наши наступают, немцы сопротивляются, идут в контратаку. Но мы неудержимо шли вперед...

    В тот день 9 апреля 1945 года войска 3-го Белорусского фронта, в котором была и наша армия, завершили разгром кёнигсбергской группировки противника и овладели городом и крепостью. Военные хроники свидетельствуют, что советские части взяли тогда в плен 93853 вражеских солдата и офицера. Около 42 тысяч гитлеровцев погибли.

    Взятие Кёнигсберга Москва отметила салютом - 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий. Была учреждена медаль "За взятие Кёнигсберга", что обычно делалось только по случаю овладения столицами государств. Медаль получили все участники штурма, в том числе и Ахматзия Ханов.

    А 25 апреля пал последний пункт сопротивления в Восточной Пруссии - порт Пиллау. 3-й Белорусский фронт праздновал победу. До полной и безоговорочной капитуляции Германии оставалось несколько дней.

    За храбрость и самоотверженность, проявленные в тех боях, Ханов был удостоен особо ценимой среди фронтовиков награды - медали "За отвагу".

    Вспоминает ветеран, как получил первое ранение:

    - Разведчики, которые сообщали командованию по телефону о немецких огневых точках, выдвигались вперед на два-три километра. Ночью нам как самым молодым, - нас было трое, позже один погиб, - приказано было доставлять им горячую пищу. Где ползком, где бегом, где крадучись, добирались мы к ним, ориентируясь по телефонному кабелю. А автоматная и пулеметная стрельба велась беспрерывно с обеих сторон! Вся местность освещалась ракетами. Иной раз было светло, как днем. Так продолжалось несколько месяцев. Но однажды мы попали под артобстрел. Меня ранило в ногу. Еле дополз до своих: термос пробит, еда течет по мне...

    С этим ранением он пролежал неделю в медсанбате.

    В послужном списке Ханова есть еще один памятный эпизод: он подбил вражеский "тигр". Это произошло 22 февраля 1945 года под городом Цинтен.

    - Немцы тогда контратаковали. Многие погибли и были ранены. Из нашего орудийного расчета осталось только двое: я - еще не совсем обстрелянный солдат, обязанность которого подавать снаряды, и старик. Мне было приказано занять место наводчика. В том бою я и подбил танк. Командир батальона Александр Славин сказал, что представит меня к ордену, но не успел - погиб. Трагедия случилась на следующий день. К вечеру нас сменили и отправили на отдых. Но едва отъехали метров сто от укрепления, как наш "студебеккер" наскочил на противотанковую мину. Тому, кто сидел в кузове, оторвало ноги. Медсестра, ехавшая в кабине, была тяжело ранена, а шофера и командира вовсе разорвало на части.

    Ахматзия Ханов тоже был ранен. Но легко. Однако полтора месяца пришлось пролежать в госпитале.

    После войны Ханов остался служить там же. Окончил училище радиооператоров, был начальником станции. Демобилизовавшись в 1951 году в звании старшего сержанта, приехал во Фрунзе к матери, к тому времени уже жившей здесь. Работал на заводе "Киргизмаш", а в 1958-м коллектив рекомендовал его в органы милиции. Здесь он тоже проявил себя образцово. На пенсию ушел в звании майора.

    Надо сказать, что Ахматзия Муллаханович Ханов стал примером для своих сыновей и внуков, они пошли по его стопам: первенец Дауд - старший лейтенант милиции, а младший Талгат - полковник, доктор юридических наук. Внук Виталий оканчивает академию МВД.

    ...Пока на Западе недавний школьник Ахматзия Ханов храбро воевал с врагом, далеко на юге страны его ровесница, ныне живущая по соседству Валентина Топоркова, тоже оставив школу, пошла работать на номерной завод, который выполнял заказы фронта.

    Она училась в восьмом классе, когда из правления колхоза "Прогресс", в небольшом селе Михайловка Иссык-Кульской области, сообщили, что началась война.

    - Провожая мужей, сыновей, отцов, вся деревня рыдала, - вспоминает Валентина Моисеевна. - Ведь на войну шли - не в армию! Понимали, что могут не вернуться.

    Тогда вместе с другими Валентина провожала на фронт отца.

    Колхоз стал жить по законам военного времени.

    - Никто не сидел сложа руки, каждый стремился внести свою лепту в победу над врагом. До и после уроков школьники работали на поле: осенью вскапывали участки под овощи, весной сажали, летом пололи овощные, пшеничные и просяные наделы, а зимой каждый член семьи, даже самый маленький, должен был на дому очищать от сорняков розданное по дворам колхозное зерно. За это начислялись трудодни. Тот, кто выполнял норму, получал стакан муки,- рассказывает Топоркова.

    В первое время Валентина со всеми работала в колхозе, не расставаясь с мечтой стать врачом. Но вскоре пришлось изменить планы. Однажды осенью 1944 года, когда она пришла из школы домой, мама, инвалид по зрению, сказала: "Продукты кончились, не знаю, как будем жить. Надо тебе, дочь, идти работать на завод". Работник завода имел право на продовольственные карточки для всей семьи: ей - 400 граммов хлеба в день, матери - 250, а детям - по 300 граммов.

    "Почтовый ящик 175" - так обозначалось в обиходе предприятие. Завод был огромный, огорожен высокими стенами, он находился в трех километрах от Михайловки, у самого озера. Вся информация о нем была засекречена.

    - Работать на военный завод шла вся молодежь округи. Меня, как грамотную, взяли в отдел военизированной охраны. Моя обязанность была стоять на проходной и в начале смены выдавать пропуска, а после смены забирать их и заменять на бирку с табельным номером.

    - Тыл жил одной дружной семьей. К тем, кто получал похоронки, приходили всем колхозом, вместе оплакивали погибших, успокаивали. Так было легче пережить горе. Военные будни проходили напряженно и тревожно однообразно. Но когда правление колхоза сообщило, что наши взяли Берлин и войне конец, народ воспрянул. Ой как радостно было, все обнимались, целовались. Стали ждать возвращения героев...

    Труженица тыла Валентина Моисеевна Топоркова тоже трудилась во имя Победы, и ее чествуют вместе с теми, кто сражался на фронте.

    Война - это прежде всего работа, тяжелая, изнурительная, требующая полной отдачи душевных и физических сил. Ахматзия Муллаханович Ханов и Валентина Моисеевна Топоркова делали ее хорошо. Они тоже были кузнецами Великой Победы.

    ...На воротах одного из частных домов когда-то прибили красную звезду - в честь его обитателей - ветеранов войны. Теперь тут живут другие люди, совсем молодые. Новые жильцы перекрасили калитку зеленой эмалью. Но звезду оставили. Ярко-алый цвет напоминает всем прохожим о подвигах наших отцов и дедов...

    Анастасия ХОДЫКИНА.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/22819/