ФотоГРАФ

    (Продолжение. Начало в номерах за пятницу с №76 за 2007 г. и в №1, 11, 13, 15, 17, 19 за 2008 г.)

    Бывший дух, а ныне простой военнопленный смотрел на Питера широко испуганными глазами и жутко боялся последствий своих боевых действий. На первый и даже на второй взгляд ему было лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Поэтому он был не слишком мужественным и от пережитого напрудил в свои шаровары, которые когда-то были белыми, а теперь лишь с грустью вспоминали о том далеком времени. Злодей засеменил к проему, ведущему в смежный двор. Лейтенант поймал его буквально на лету, сбив с оригинального аллюра. Питер строго погрозил юноше пальцем и, ткнув им в лоб, сказал строго: "Не тщи себя напрасными надеждами! Насчет сбежать или предупредить! Попробуешь пискнуть без разрешения - пристрелю лично! Дышать тоже через раз, понял?" - Парнишка всосал то, что ему перевел Голицын, и утвердительно замотал головой. "Я не обещаю тебе розовые горы, но жить будешь! И не пытайся быть хитрее всех - Бог в шельму метит!" - закончив напутствие, лейтенант дал легкого пендаля: "Ну все, вперед!".

    Нырнули в проем и рассыпались веером вдоль глинобитного забора. Осмотрелись. Глаза сканировали каждый сантиметр двора и крыши довольно большого дома. Строение действительно отличалось от всех встречавшихся раньше. Оно было двухэтажным с неким подобием балкончика, с кривым деревянным ограждением. В середине двора валялся большой прокопченный казан. Он имел такой мирный вид, что Александру на мгновение показалось, будто вовсе и не в Ираке он находится в центре военных действий, а где-нибудь в душанбинской или ошской махалле. В следующее мгновение он был возвращен в реальность самым наигрубейшим образом - щелкнул выстрел, и пуля, прожужжав пчелой, хищно впилась в глину.

    В темном проеме окна отчетливо были заметны вспышки выстрелов. Один из спецназовцев, показав жестом лейтенанту, что он обойдет двор справа, и получив одобрение, стал осторожно передвигаться вдоль забора. Когда до дома оставалось метров пятнадцать, он отстегнул от жилета-разгрузки мощную оборонительную гранату типа Ф-1 и ловко закинул ее в оконный проем, успев крикнуть своим:

     "Осторожно, граната!". Опять пришлось падать мордой в желтую глину и прижиматься к ней, как к любимой женщине.

    Шарахнуло так, что мама, не горюй! Над головой просвистели куски глиняной кладки и деревянные щепки. Балкона как будто и не было. Вместо него в стене зияла огромная дырень. Когда рассеялось пыльное облако, удалось рассмотреть руку, торчащую из груды кирпичей, и лохмотья окровавленной одежды, разбросанные взрывом.

    Лейтенант взял пленного за шиворот и спросил, сколько там обычно бывает людей. Тот ответил, что бывает по-разному. Обычно два-три, не больше. Было тихо, но тишина какая-то ненастоящая. С подвохом. Нужно обязательно зачистить строение, из окон которого простреливался весь двор. Питер показал пулеметчику: "Пойдешь за мной" - и перебежал влево к ограждению. Остальным, в том числе и Голицыну, было велено остаться и прикрыть в случае чего. Александру командир сказал, что за пленного он головой отвечает: "Если начнет дергаться - пристрели не раздумывая". Дух все понял без перевода и зашамкал окровавленным ртом, выплевывая остатки выбитых зубов.

    Питер пнул дверь и резко отскочил влево, за косяк. Тишина. Осторожно через прицел винтовки рассматривая внутреннее пространство, вошел в комнату. Показал сержанту, что осмотрит нижний этаж. Лестница на второй уровень была частично разрушена взрывом. Внизу три комнаты, соединенные коридором. Обломки стульев, телевизор с разбитым кинескопом, автомат Калашникова без магазина. Сверху раздалось несколько одиночных винтовочных выстрелов подряд, и по лестнице скатилось тело убитого боевика. "Я в порядке, - отрапортовал сержант. - Здесь больше никого нет, верхний этаж чистый". - "Отлично, спускайся!" - скомандовал лейтенант и повернулся к последней комнате. И очень вовремя. Из нее с криком "Аллах акбар!" выпрыгнул здоровенный детина с огромным тесаком в руке. Он бросился на Питера настолько неожиданно, что матерый спецназовец на мгновение опешил, как ребенок, когда на него выпрыгивает чертик из табакерки. Лейтенант закрылся от удара ножом сверху, взяв винтовку за ствол и приклад и подставив ее под здоровенный клинок, больше смахивающий на мачете для рубки сахарного тростника. Питер, падая на спину, правой ногой перебросил через себя атакующего и, совершив кувырок назад, вскочил на ноги. Боевик тоже поднимался слегка контуженный и обескураженный неудавшейся атакой, он пытался настроить свой вестибулярный аппарат для прямохождения, как все гомо сапиенсы, но это ему давалось с трудом. Наконец ему удалось сфокусироваться на лейтенанте, но ненадолго. Сержант, прибежавший на звуки борьбы, ударил его сзади прикладом по затылку. Ноги у бандита резко сломались в коленках, и он снопом рухнул на пол. Американец смачно сплюнул и сказал: "Вот так бывает с теми, кто не любит демократию!" - и заржал. Лейтенант обыскал вырубленного боевика. Документов, разумеется, никаких. Зафиксировали его довольно мясистые ручонки за спиной, как всегда, пластиковой лентой, используемой в качестве наручников. Подумав, зафиксировали и ноги. Прижав микрофон к горлу, Питер по рации сообщил всем, что дом успешно зачистили.

    Собрались в центре двора. "Ну и что дальше?" - спросил Голицын у пленного. Тот сделал рукой движение, которое должно было обозначать нечто типа: "Не дрейфь, все в порядке!"- и поманил за собой. Он привел всех к тому месту, где в углу двора располагался тандыр для выпечки лепешек, рядом с которым стояло сооружение, похожее на телегу или тачку без колес, наполненную дровами и хворостом для растопки.

    "Ее нужно сдвинуть, - пояснил парень, - там под дровами должен быть лаз". Часть дров скинули в сторону и вшестером, взявшись дружненько со всех сторон, сдвинули телегу в сторону. Действительно, под ней оказался лаз, накрытый круглым куском железа с ручкой. Осторожно сдвинули и его, опасаясь стрельбы.

    Из темноты пахнуло знакомым с детства запахом. "Гашиш курят", - констатировал Александр. Лаз был очень тесен. Нужно было передвигаться на четвереньках.

    "Далеко до внутренних помещений?" - спросил Саша. "Метров двадцать-тридцать - не больше", - ответил пленный боевик, с трудом двигая языком и больше пользуясь жестикуляцией. "Другой выход есть?" - спросил лейтенант. "Да есть, через несколько дворов, справа". Лейтенант достал фотографическую карту: "Показывай где, здесь?" - он за шиворот подтащил проводника и ткнул его в клеенчатую бумагу. "Да, да, там", - подтвердил тот.

    Питер запросил штаб по рации и объяснил, что требуется поддержка. Нужно перекрыть выход из подземного бункера. Своими силами не получится - людей мало, да и время будет потеряно, сообщил координаты. Майор очень обрадовался тому, что обнаружили укрытие боевиков, и попросил не пороть горячку. Через несколько минут на вертушке забросят еще один взвод для поддержки.

    Казалось, время остановилось. Александр не находил себе места, очень нервничал. Взвод замер в ожидании сообщения, что взвод поддержки на месте. Наконец рация проскрипела долгожданную фразу: "Мы на месте, выход обнаружен. Работаем навстречу".

    "Извини, дорогой, но ты останешься сверху, - опечалил лейтенант Голицына. - Кто-то ведь должен прикрывать, да и за духом присмотришь. Не тащить же его за собой, как только зачистим поляну - сразу тебя свистнем. Надеюсь, твой друг в порядке". Сашу похлопали по плечу и отодвинули в сторонку. Взвод деловито осмотрел оружие. Питер достал нож с покрытым тефлоном лезвием и, взяв его в зубы, первым встал на четвереньки и нырнул в черный проем. 

    (Продолжение следует.)

    Владимир ПИРОГОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/22263/