Небоскребы в каньонах

    Город из уникальных лабиринтов, склепов и замков — всего в 130 километрах от Бишкека. Не верите? Зря.
    Жить в нем, правда, нельзя. Но бродить по нему, заглядывая в каждый уголок, безумно интересно. Впрочем, бродить — неподходящее обозначение вашим действиям, ибо к тому моменту, как покажутся крыши и колонны экзотического городища, вы так вымотаетесь, что бродить для вас будет слишком быстрым. Часа два, наверное (если у вас нет разряда по бегу), вам придется идти от Боомского ущелья, преодолевая высокие уступы, скользкие из–за струящихся из–под земли ручеечков, карабкаясь по довольно отвесным камням, за которые страшно цепляться, — с рюкзаком–то за плечами! Но то, что наконец раскрывается перед вашими глазами, стоит рек пота и вялых ног.
    Это — каньоны Сулуу Терек.
    — Я когда в первый раз туда пришел, в 69–м году, видел уже упавший ствол, громадный, могучий, — рассказывает Михаил Михайлов, наш земляк, исходивший буквально всю республику, знающий о ней столько, сколько даже старожилы о своей родине не знают, старший преподаватель кафедры индустрии гостеприимства и туризма финакадемии и глава секции приключенческого туризма.
    Но не зря же кыргызы назвали то ущелье Красивым Тополем: на месте поваленного гиганта в русле реки (бурлящей по весне и отсутствующей в иное время года) вырос новый. Тополек этот с мелкими листочками (засушливо все же) трижды селем вырывало. Но он цепляется за жизнь и работает “официальным символом”.
    И вот когда наконец выходишь из лабиринта, пробитого стремниной, является город Чыгур. Он не овеян легендами, волооких красавиц в нем не заточали, разбойники не прятались среди скал. Но и без таких сказаний он чрезвычайно притягателен. Небоскребы, Сказка, Кролик Роджерс и Два капитана — все это фигуры из песчаника, созданные разнохарактерными творцами. Кропотливо вытачивал Готический крест в мягкой породе боомский неуступчивый ветер. Но импульсивное землетрясение враз перекроило его, отсекло “ненужные” замысловатости — и вот уже готов Перст божий. Ни одно городище не повторяется! Есть даже Хиросима — лет десять назад случайно свернули не в то ущелье и обнаружили беспорядочное нагромождение камней, как после бомбежки… Когда–то был грот, в котором могли поместиться человек сорок. Но завалило после землетрясения.
    Здесь всегда градусов на пять теплее, чем в столице.
    — Выезжаешь из Бишкека, погода отвратительная, а в каньонах — голубое небо! — рассказывает Михаил Михайлович. — Здесь редко выпадают осадки. А снега вообще не бывает, мы даже зимой сюда ходим. Уникальный этот климат, видимо, сложился из–за того, что место это — стык нескольких хребтов.
    Насыщенная краснота во множестве цветовых вариантотв, в сочетании с ярчайшей лазурью неба, перетекающей в ультрамарин. Удивительные камнеломки, совершенно сказочный репейник — одиночный, жирный, высушенный до состояния гербария практически, розетки, плотно вжавшиеся в сухое русло, — не зелень, а бирюза голубая. Невероятные скульптуры — то Лягушка, охраняющая вход в зарешеченный склеп, то rрокодил Гена (к нему еще идти и идти — в Сказку, открывающуюся на крутом подъеме, когда язык на бок с непривычки и сердце сальто делает). Все это не единственные чудеса, способные поразить хладнокровный ум. В дальних каньонах существует — никогда не поверите — потухший вулкан. Идти туда — это еще часов восемь минимум, через перевал.
    — Мы даже спускались в его жерло, — говорит Михаил Михайлович. — Метров четыреста застывшая лава… В дальних каньонах обитает редкая птица, занесенная в Красную книгу, — дрофа. Иногда появляются черные аисты, причем свои гнезда обустраивают рядом с гнездом орла. Часто видишь, как они летают рядышком.
    Чуду этому уже полтора миллиона лет (со специалистами делали спектральный анализ). Когда–то на месте всей этой природной архитектуры было ровное плато. Но солнце, ветер и подземная стихия изрядно поорудовали “мастерком” с “тесаком” так, что люди не могут скрыть своего восторга.
    Татьяна Орлова.
    Фото автора.
    P.S. И о грустном: не все прямоходящие “гомо сапиенсы”. Некоторые просто бездумные хищники, шакалы, предпочитающие поживу за чужой счет и равнодушные к доброму и хорошему. Оставить после себя груду пластика и битых бутылок, которые природа никогда не сможет переработать, это у них в крови. Как и разорить то, что сделано чужими руками. Построил как–то Михаил Михайлович с товарищами в дальних каньонах хижину (стройматериалы, естественно, тащили на себе). Оставляли в ней дрова для забредших туристов, подвешивали к потолку снедь. Гостеприимный этот домик больше не существует: кто–то просто спалил его. Погрелся, похулиганил, оставил после себя след…

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/12072/